Зигфрид Вестфаль - Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 Страница 41

Столкнувшись с ожидаемым ослаблением основной массы итальянских войск, армия была не способна продолжать закрывать бреши, постоянно появлявшиеся на фронте. Материальное превосходство врага было более значительным, чем когда-либо. Несмотря на то что атаковавшие дорого платили за каждый свой шаг, фронт почти с каждым днем оказывался отброшенным на несколько километров назад. Чтобы избежать прорыва со всеми его катастрофическими последствиями, следовало бы совершить быстрый переход к отступлению. Сколько времени могло бы пройти перед очередной остановкой, зависело исключительно от того, как скоро выдохнется враг. 2 ноября Роммель информировал Верховное командование Италии и ОКВ о своих намерениях. Он полагал, что логика его слов неотразима. Поэтому он еще больше удивился, когда на следующий день получил «приказ фюрера», где с поразительным непониманием ситуации, о которой ежедневно докладывалось, содержалось требование «захватить Эль-Аламейн или погибнуть, решительно удерживая каждый метр земли пустыни». Тем не менее Роммель начал отходить 4 ноября с одобрения фельдмаршала Кессельринга после того, как враг за несколько часов прорвался сквозь линию фронта в четырех местах. Гитлер так и не простил ему этого «неповиновения». Уже осенью 1944 года он объявил, что, если бы Роммель твердо стоял у Эль-Аламейна, весь ход событий изменился бы. Это верно, ибо тогда армия раскололась бы на несколько групп и была бы окружена и уничтожена в течение суток. А так армия сохранила свою силу и выиграла время для выполнения следующих решений. После Эль-Аламейна Роммель стал отходить от Гитлера, которому до этого безоговорочно доверял.

Я не стану здесь описывать отдельные и в высшей степени драматичные этапы отступления, которые к концу года привели армию на позицию у Буерата. Армия снабжалась по единственной дороге, по которой наносились удары с воздуха днем и ночью, она была недостаточно моторизована, и часто ей не хватало бензина[28].

Поэтому часто случалось, что из-за простой нехватки горючего нельзя было воспользоваться возможностями, благоприятными для незначительных контратак. В сложившейся ситуации было поразительно, что танковая армия вообще была способна выдержать такое мощное передвижение, отступив почти на пятнадцать километров, и при этом не распалась на части[29].

Тем не менее развязка приближалась, и никто не видел это отчетливее, чем фельдмаршал Роммель, – даже перед высадкой союзников в Марокко и Алжире. Именно он, пораженный болезнью, продолжал держаться только за счет своей исключительной воли, решился потребовать лично у Гитлера эвакуации всего личного состава. Расчеты показали – разумеется, при условии того, что вся материальная часть будет принесена в жертву, – около двух третей персонала может быть перевезено в Европу. Необходим германский «Дюнкерк». Воспользовавшись первым же затишьем в сражении, 28 ноября Роммель тайно, чтобы ему не помешал приказ, запрещавший его поездку, вылетел в Европу. Он хотел высказать все, что считал своим священным долгом перед солдатами. Однако ему не удалось пробудить хотя бы одну искорку понимания. Во время горячей и продолжительной дискуссии Гитлер окончательно запретил эвакуацию. Он считал, что краткий морской путь в Тунис, который теперь был установлен, обеспечит адекватные поставки снаряжения и припасов. Для того чтобы восстановить путь поставки припасов через Триполи, он вновь заставил Геринга сопровождать Роммеля в его обратной поездке и приказал ему сделать все, что необходимо в Италии. Однако вопрос адекватного морского и воздушного эскорта намеренно избегали и Гитлер, и Геринг[30].

Конец

Союзники, высадившиеся в Северной Африке, застигли врасплох ОКВ, но не Верховное командование Италии или главнокомандующего Югом[31] фельдмаршала Кессельринга. За много недель до того было известно, что флот союзников собирается на западе африканских вод. ОКВ считало, что он высадится только у берегов Франции, в то время как Геринг пошел еще дальше и запретил люфтваффе всяческую подготовку к высадке в Северной Африке. Танковая армия, со своей стороны, давно опасалась полномасштабной высадки в области Триполи или около Бенгази, что могло бы отрезать ее жизненные пути. Между тем германская контрразведка объявила, что такие опасения беспочвенны. Итало-германские силы теперь находились под стратегической угрозой со стороны тыла, что могло сделать их крах слишком близким, если бы высадка также была произведена в Тунисе. Однако поразительно, что эта высадка не состоялась, и таким образом главнокомандующий Югом воспользовался возможностью взять Тунис в свои руки. 11 ноября германский гвардейский батальон был переброшен туда по воздуху. Первые итальянские войска прибыли два дня спустя.

Несколько слов о главнокомандующем Югом, который теперь принимал активное участие в первый раз после начала ведения войны на суше и который позднее командовал всеми войсками в Италии. Фельдмаршал Кессельринг был назначен главнокомандующим в ноябре 1941 года и сочетал это командование с командованием 2-м воздушным флотом. Желание немцев видеть итальянские военно-воздушные силы и части итальянского флота также под его командованием не было выполнено. Следовательно, вначале термин «главнокомандующий Югом» был неуместен, поскольку он контролировал лишь формирования, принадлежавшие 2-му военно-воздушному флоту в Африке, Италии и Греции. Германские морские силы в Средиземном море, весьма слабые численно, попали под его командование позже. И лишь в начале 1943 года он стал главой германских армейских частей в Африке и в Италии.

Медленное продвижение союзников на восток из Алжира позволило консолидировать Тунисский плацдарм и расширить его на запад. Французский гарнизон крепости Бизерта удалось по-дружески уговорить сложить оружие. В конечном итоге стало возможно постепенно переводить части двух танковых и трех пехотных дивизий в Тунис, однако до самого конца сохранялся критический дефицит важных подразделений, особенно в артиллерии. Войска, которые были переведены, сформировались в 5-ю танковую армию под командованием генерал-полковника фон Арнима, туда же были добавлены некоторые итальянские подразделения.

Несмотря на то что позиция Арнима была существенно усилена к Рождеству 1942 года, союзнические силы еще не были в полной мере готовы к действиям, и поэтому в положении Роммеля никаких улучшений не наблюдалось. И хотя морской путь в Тунис был коротким, поток снабжения сделался еще более скудным, потому что армии Арнима некоторое время приходилось образовывать центр подкрепления. Позиция Роммеля в Буерате была обойдена с правого фланга и с юга, и он был вынужден отойти к линии Марет, которая когда-то образовывала приграничные укрепления французов, но с тех пор, к сожалению, была разоружена итальянцами. Теперь Роммель впервые вступил в физический контакт с армией Арнима, кольцо вокруг сил оси еще не было затянуто туго.