Гжегож Яшуньский - Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий Страница 41

Многие американские авторы утверждают, что в в 1917 году банкирский дом Моргана развил бурную закулисную деятельность и существенно способствовал вступлению США в войну на стороне союзников. Об этом пишет, например, Фердинанд Ландберг, а также Джордж Сельдес в своей книге «1000 американцев»[19]. В связи с этим цитируется депеша американского посла в Лондоне Уолтера Хайнса Пэйджа президенту Вильсону, датированная мартом 1917 года.

Как свидетельствует Ландберг, Пейдж был не только представителем американского правительства, но и посланцем банкиров с Уолл-стрита. В своей депеше президенту он с грубой прямотой доказывал, что Соединенные Штаты должны объявить войну Германии, так как лишь таким способом можно увеличить кредиты английскому и французскому правительствам (что было равнозначно увеличению прибылей посредничающих банков, прежде всего банка Моргана). Несколько недель спустя после получения депеши Пэйджа президент Вильсон получил согласие конгресса объявить войну Германии.

Чтобы избежать недоразумений, следует подчеркнуть, что директора банка Моргана, посол Пэйдж и другие сторонники вступления Америки в войну действовали отнюдь не из патриотических чувств. Их побуждения были совсем иными – ими руководила жажда прибылей. Когда после войны был подведен баланс, оказалось, что США «одолжили» правительствам европейских государств фантастическую сумму – около 10 миллиардов долларов! Американские банки во главе с банком Моргана заработали на этом немало миллионов долларов.

В течение нескольких следующих лет, вплоть до мирового экономического кризиса 1929 года, банк Моргана оставался одним из важнейших и наиболее влиятельных в экономической и финансовой жизни Соединенных Штатов. Резиденция банка по-прежнему находилась на скрещении Брод-стрит и Уолл-стрит, хотя само здание было перестроено и расширено. Американцы – одни с волнением, другие с ужасом – называли этот банк «Корнер», что дословно означает «угол»[20], и это имя стало неофициальным названием банкирского «Дома Моргана».

В октябре 1929 года, когда разразился очередной экономический кризис, все наиболее важные совещания американских банкиров проходили именно в «Корнере», а председательствовал на них неизменно тот же самый Томас У. Ламонт, выступавший от имени банка Моргана. Но в тот год попытки спасти положение на бирже потерпели фиаско: на долгие четыре года Соединенные Штаты были ввергнуты в пучину самой тяжелой в истории страны экономической катастрофы. Милая сердцу Корсара легенда о всевластии и непогрешимости «Дома Моргана» оказалась в данном случае сказкой для наивных детей.

Американский издатель и финансист Эллиот В. Белл писал в 1938 году о деятельности банка Моргана в период, предшествовавший великому кризису:

«Позиция “Дома Моргана” была единственной в своем роде, и в те годы никто не подвергал сомнению его право на руководство. Нелегко объяснить, откуда берется мощь и сила Моргана: ведь это не самый крупный банк на Уолл-стрите. Но из дюжины других банков он располагает самым большим капиталом. Правда и то, что дом Моргана оказывает большое влияние на некоторые из этих крупных банков (это так называемые “моргановские банки”), но так никогда и не было установлено, в какой мере это влияние основано на финансовом контроле. Позднейшая мощь “Корнера”, по-видимому, была очень велика, но, по-моему, это не самый главный фактор в главенствующей роли банка. Большее значение, нежели деньги, имеет репутация [банка Моргана] и его возможности…

“Корнер” – это не только банк, учреждение. Это имя стало символом Уолл-стрита. Одни видят в «Корнере» некое хищное существо, которое оплетает своей паутиной и контролирует большинство банковских и промышленных ресурсов всей страны, другие – наполовину филантропическую организацию, благотворная помощь которой способствовала расцвету крупных банков и концернов…

Многие люди на Уолл-стрите еще помнят те времена, когда финансовые титаны безумствовали на бирже, ведя частные войны в своих корыстных целях. Это были годы, когда Дж. П. Морган-старший приглашал к себе группу растерянных банкиров и давал им решительные указания, как “овладеть паникой”. И совсем близки те дни, когда правительство обращалось к заправилам Уолл-стрита с просьбой дать совет и [указать] средства решения экономических проблем: могло показаться, что Уолл-стрит командует Вашингтоном».

В соответствии с требованиями тогдашней американской пропаганды Эллиот В. Белл писал о доминирующей роли банков на Уолл-стрите в прошедшем времени. Но правда заключается в том, что в годы рузвельтовского Нового курса значение банков, в том числе банка Моргана, несколько уменьшилось. Правдой, однако, является и то, что банки по-прежнему имеют решающий голос в экономической жизни США, а тем самым и в политической деятельности государства.

В 1958 году произошло объединение старого банка «Дж. П. Морган энд компани» с оставшимся под его влиянием банком «Гаранта траст компани». Новый институт под названием «Морган гаранти траст компани» унаследовал старый «Корнер» на Уолл-стрите и стартовал с акционерным капиталом в 4 миллиарда долларов. Банк Моргана и по сей день находится во главе огромной финансовой и промышленной империи, которая справедливо именуется «группой Моргана».

Читатели, наверное, заметили, что выше речь шла о банке Моргана, или «группе Моргана», однако еще не были названы наследники старого Пирпонта. Так вот, в отличие от Рокфеллеров, где на место Джона Д. пришел сначала сын, а затем пять внуков, в семье Морганов не было никого, кто унаследовал бы способности и изворотливость Корсара. Его сын, Джон Пирпонт-младший, оказался человеком неспособным – его деятельность практически равнялась нулю. Как отмечалось выше, банкирским домом и другими моргановскими предприятиями руководили способные директора. Старший из третьего поколения Морганов, Джуниус Спенсер, умер в 1960 году, даже не пытаясь вмешиваться в пугавшие его трудные финансовые проблемы. Сын его, названный гордо Джон Пирпонт III, тоже ничем особенно до сих пор не отличился. И если его имя время от времени появляется в американских газетах, то чаще всего в отделе светской хроники, но отнюдь не на страницах, отведенных экономическим вопросам.

Не вошли наследники Моргана и в число самых богатых людей современной Америки. Еще в 1938 году, когда Фердинанд Ландберг составлял свой список шестидесяти богатейших семейств Соединенных Штатов, на втором месте после Рокфеллеров он поместил членов так называемой «внутренней группы Моргана», подчеркнув, что в эту группу включены компаньоны и генеральные директора «Дома Моргана». Когда же спустя тридцать лет Ландберг привел в своем труде «Богачи и сверхбогачи» имеющий огромное значение список сорока двух богатейших американцев, то в нем не оказалось ни одного представителя семейства Морганов.