Шарль Голль - Военные мемуары. Призыв, 1940–1942 Страница 42

На территории Чад сложилась еще более благоприятная обстановка. Губернатор Феликс Эбуэ[132] сразу же стал действовать в духе Сопротивления, Этот умный и храбрый человек, негр, безгранично преданный Франции, этот философ-гуманист всем своим существом отвергал подчинение Франции и торжество нацистского расизма. С появлением первых же моих воззваний Эбуэ вместе со своим генеральным секретарем Лоранси встал в принципе на нашу сторону. К такому же решению склонялась французская часть населения. Впрочем, многих к этому побуждало не только мужество, но и разум. Военные, находившиеся на постах, расположенных на границе с итальянской Ливией, не потеряли своего боевого духа и надеялись на получение подкреплений от де Голля. Французские чиновники и коммерсанты, а также вожди местных племен с тревогой думали о судьбе экономической жизни территории Чад, если бы они неожиданно оказались лишенными естественного рынка сбыта — Британской Нигерии. Предупрежденный об этой обстановке самим Эбуэ, я телеграфировал ему 16 июля. В ответ он направил мне обстоятельный доклад. В этом докладе он сообщил о своем намерении официально примкнуть к «Свободной Франции», излагал условия обороны и жизни территории, защиту которой поручила ему Франция, и, наконец, задавал вопрос о том, что смог бы я сделать, чтобы дать ему возможность служить под эгидой Лотарингского креста.

В Конго положение было менее ясным. Генерал-губернатор Буассон находился в Браззавиле до середины июля. Затем он переехал в Дакар, но сохранил за собой право опеки над всеми территориями Экваториальной Африки. Он оставил вместо себя в Браззавиле генерала Юссона, хорошего солдата, но во всем руководствовавшегося ложными соображениями дисциплины. Было ясно, что Юссон не решится порвать с правительством Виши, несмотря на чувство горечи, которое он испытывал в связи с поражением Франции. В Убанги, где многие решили участвовать в движении Сопротивления, все зависело от позиции Конго. Напротив, в Габоне, старой колонии, проводившей соглашательскую политику и всегда стремившейся занять ведущее положение среди других французских территорий Экваториальной Африки, некоторые слои населения проявляли непонятную осторожность.

Изучив положение дел во французской Черной Африке, я решил прежде всего попытаться в возможно кратчайший срок присоединить все экваториальные территории. Я считал, что, за исключением Габона, предстоящие операции не потребуют использования крупных сил. Затем, если бы эта первая кампания увенчалась успехом, я приступил бы к действиям в Западной Африке. Но я понимал, что операции там потребуют от нас немалых усилий и значительных средств.

На первом этапе трудность состояла в том, чтобы одновременно проникнуть в Форт-Ламп, Дуалу и Браззавиль. Эту операцию нужно было осуществить одним ударом и немедленно, ибо правительство Виши, располагавшее флотом, самолетами и войсками в Дакаре и имевшее возможность использовать войска в Марокко и даже флот в Тулоне, обладало всеми необходимыми средствами для быстрого вмешательства. Адмирал Платон, посланный в июле Петеном и Дарланом для инспектирования в Габон и Камерун, действовал в интересах Виши, оказав влияние на местные военные и гражданские круги. Я форсировал ход событий. Лорд Ллойд, английский министр по делам колоний, которому я изложил свой проект, очень хорошо понял его значение, в особенности в том, что касалось безопасности британских владений: Нигерии, Золотого Берега, Сьерра-Леоне и Гамбии. Он дал своим губернаторам инструкции, в которых я был заинтересован, и в назначенный день предоставил в мое распоряжение самолет для перевозки из Лондона в Лагос группы моих «миссионеров».

Это были Плевен, Паран, Эттье де Буаламбер. Они должны были согласовать с губернатором Эбуэ условия присоединения к нам территории Чад и произвести с помощью Моклера и его комитета «государственный переворот» в Дуале. Перед самым их отъездом я смог присоединить четвертого участника миссии. Будущее показало, насколько он оказался полезен. Это был капитан де Отклок. Он прибыл из Франции через Испанию, у него была забинтована голова после ранения, полученного в Шампани, и он выглядел порядочно утомленным. Когда он явился представиться мне, я увидел, с кем имею дело, и немедленно решил, где его лучше использовать. Я решил отправить его на экватор. Он быстро собрался в дорогу и под именем майора Леклерка[133], имея предписание, которое я вручил группе, вылетел вместе с другими.

Но после присоединения к Лотарингскому кресту территорий Чад и Камерун необходимо было присоединить еще три колонии: Среднее Конго, Убанги и Габон. А это в первую очередь сводилось к овладению Браззавилем, столицей Экваторильной Африки, резиденцией представителя французской власти и ее символом. Эту задачу я возложил на полковника де Лармина[134]. Этот блестящий и энергичный офицер находился в то время в Каире. В конце июня он, будучи начальником штаба армии Леванта, пытался, но безуспешно, уговорить своего командующего, генерала Миттельхаузера, продолжать борьбу; затем он организовал вывод в Палестину частей, выступивших против перемирия. Но Миттельхаузеру удалось эти части вернуть обратно; ему помог генерал Уэйвелл[135], главнокомандующий английскими войсками на Востоке, опасавшийся, что этот переход войск на территорию Палестины в конечном счете доставит ему больше хлопот, чем принесет пользы. Лишь несколько подразделений проявили упорство и достигли английской зоны. Де Лармина, посаженный под арест, сумел бежать. Он направился в Джибути, где оказал поддержку генералу Лежантийому, безуспешно пытавшемуся привлечь к участию в войне Французское Сомали, а затем отправился в Египет.

Именно в Египте он получил мое приказание направиться в Леопольдвиль. В Бельгийском Конго он встретил прямую, но проявлявшуюся в осторожных формах поддержку генерал-губернатора Риккмана, сочувственное отношение общественности и, наконец, активную помощь местных французов, морально объединившихся вокруг д-ра Стоба. Согласно моим инструкциям Лармина доложен был подготовить на всей территории Конго захват власти в Браззавиле, а также координировать наши действия на всех территориях Экваториальной Африки.

Когда все было готово, де Лармина, Плевен, Леклерк, Буаламбер, а также майор д’Орнано, специально прибывший с территории Чад, собрались в Лагосе. Сэр Бернар Бурдильон, генерал-губернатор Нигерии, оказал свободным французам энергичную и умелую поддержку. Пришли к соглашению, что вначале присоединится территория Чад, на другой день — Дуала и еще через день — Браззавиль.