Максим Макарычев - Валерий Харламов Страница 42

При всей его малой комплекции форвард абсолютно не чурался столкновений с могучими по комплекции защитниками, более того, сколько раз шел, словно на таран, а в самый последний момент увиливал от них. «Если стокилограммовый защитник стоит, а я мчусь на него, моя кинетическая энергия больше. Важно только поймать момент, когда он расслабится, застигнуть его врасплох. А для этого надо убедить его в том, что я не иду на столкновение, постараюсь сейчас избежать его. И толкнуть. Тут необходимо то же умение перехитрить противника», — говорил Валерий Харламов Владимиру Дворцову.

Именно после этого чемпионата Харламов завоевал симпатии как специалистов, так и требовательных болельщиков. В традиционном опросе еженедельника «Футбол-хоккей», который выявлял лучшего хоккеиста сезона 1968/69 года, он с 51 баллом, полученным в результате опроса журналистов, занял четвертое место в списке. Уступил только признанным корифеям: Анатолию Фирсову с 69 баллами, который был признан лучшим хоккеистом СССР, вратарю Виктору Зингеру (63 очка) и Вячеславу Старшинову (56).

Глава 5 ВЗЛЕТ ХОККЕИСТА ХАРЛАМОВА. ОЛИМПИАДА В САППОРО

В 1970 году в интервью газете «Советский спорт» Анатолий Фирсов, отвечая на вопрос журналиста, кого бы он назвал своим преемником в хоккее, сказал, что это — Валерий Харламов. Эта оценка радовала Харламова не только потому, что Фирсов выделил его среди таких многообещающих молодых игроков, как Александр Мальцев, Александр Якушев, Борис Михайлов. А потому, что Валерий Харламов считал своего старшего товарища по ЦСКА игроком номер один не только в советском хоккее тех лет, но и вообще в истории этого вида спорта, всегда мечтал научиться играть так, как умел Фирсов. Такого же мнения, кстати, придерживается и Александр Николаевич Мальцев.

Харламов, на которого буквально обрушилась мировая слава, всё еще продолжал обучаться премудростям большого хоккея. Благо рядом были мастеровитые и всегда готовые помочь старшие товарищи. Наблюдая за тем же Фирсовым, Валера не уставал удивляться его финтам, особенно знаменитому «конек — клюшка — конек» и страшной силы броску, который считался самым мощным не только в СССР, но и в Европе.

В начале своей блистательной карьеры Харламов говорил, что ему требуется некоторое время, чтобы «включиться в матч». «Мне всегда нужно в начале игры подержать шайбу. Игрока, владеющего шайбой, толкают, оттирают, бьют, но когда тебя чуточку “обобьют”, ты готов к игре, чувствуешь шайбу, привыкаешь к ней. А если сразу начать играть в пас, то потом в сложных ситуациях можно растеряться, утратить контроль над собой, над своим состоянием», — признавался хоккеист.

Из-за того, что чемпионат мира проводился не в апреле, а в марте, первенство СССР сезона 1969/70 года закончилось лишь 29 апреля — позже, чем обычно. Уверенную победу одержали московские армейцы, в составе которых на первый план вышла тройка Петрова. Сам центрфорвард стал лучшим бомбардиром первенства, забросив 51 шайбу. 40 шайб забросил Борис Михайлов, 33 — Валерий Харламов. Таким образом, на счету тройки оказалось 124 заброшенные шайбы — больше, чем у половины игравших в этом чемпионате команд! И вообще игроки ЦСКА, который в 15-й раз стал лучшей командой страны, в 39 поединках забросили 321 шайбу, почти на 60 шайб больше, чем занявший второе место «Спартак». Невероятный результат! В этом сезоне произошло еще одно историческое событие: в концовке чемпионата место в воротах ЦСКА занял Владислав Третьяк. Как оказалось, почти на полтора десятилетия.

А еще раньше тройка Петрова стала ударной на чемпионате мира 1970 года, который, как и год назад, проходил в Стокгольме. Вообще-то чемпионат мира планировалось провести на родине хоккея — в Канаде. «Сейчас или никогда!» — писали канадские газеты, прямо призывая своих хоккеистов не посрамиться на родном льду. Ни один чемпионат мира до этого не сопровождался такой пропагандистской шумихой. На карту канадцами было поставлено всё.

На летнем конгрессе Международной лиги хоккея на льду в 1969 году было принято несколько важных решений, в частности разрешено принимать участие в чемпионатах мира девяти профессионалам из низших лиг. Однако в январе 1970 года конгресс пересмотрел это решение. В знак протеста канадцы предъявили ультиматум Международной лиге: или та снимает запрет на участие в первенствах планеты профессионалов, или Канада отказывается принять у себя предстоящий чемпионат. Лига на уступки не пошла. Чемпионат мира был перенесен в столицу Швеции, а бойкот канадцами мировых хоккейных первенств продолжался до 1977 года.

Сборная жила в том же отеле «Фламинго», что и год назад. Харламова поселили в одном номере с Анатолием Фирсовым. Сбылась его давняя мечта — обстоятельно поговорить со своим кумиром, узнать у него секреты мастерства. Общение началось со споров: труднее или легче будет играть в Стокгольме, чем год назад? Харламов был уверен, что не легче. Фирсов больше молчал, слушая настырного новичка, и уверял, что, по меньшей мере, будет никак не интереснее. Острота ощущения большого хоккейного праздника, как это было в 1969 году, немного притупилась. Тот же город, те же улицы, тот же стадион. А вот чувства уже не такие яркие, что годом ранее. Да и зрители не проявляли такого интереса к чемпионату.

Первый поединок сборная СССР проводила против финнов. Матч собрал чуть менее трех тысяч зрителей. Благодаря голам Петрова и Мальцева в ответ на точный бросок финна Лейму советские игроки с трудом удержали скромное преимущество.

Несмотря на отсутствие канадцев, чемпионат мира 1970 года в спортивном отношении был довольно напряженным. Во втором и третьем турах сборная СССР катком прошлась по сборным ФРГ (12:0) и Польши, которая заменила на турнире канадцев (7:0). Этот турнир стал бенефисом динамовца Александра Мальцева, который в игре с немцами оформил «покер» — забил четыре гола. К слову, Мальцев с 21 набранным баллом стал лучшим бомбардиром чемпионата и был признан лучшим нападающим.

На этом турнире оспорить советское хоккейное превосходство взялись не чехи, у которых сборная СССР выиграла в четвертом туре со счетом 3:1, а хозяева — шведы. Они играли с советской командой в пятом, заключительном матче первого круга. В составе сборной Швеции в этот вечер блистал вратарь Холмквист по прозвищу «Болтунишка». Накануне игры он прикинулся больным. Как стало известно позже, это было сделано для того, чтобы усыпить бдительность русских. Появившись же на льду, Холмквист творил чудеса, ловил всё, что летело в створ. Тут, как назло, получил травму «советский вратарь без нервов», как называли западные СМИ Виктора Коноваленко. У него было сильнейшее рассечение брови. «В госпитале целый консилиум собрали, крутили-вертели так и этак. 37 рентгеновских снимков сделали! Потом начали шпильки вставлять — множественный перелом переносицы оказался. Швед на всей скорости врезался коньком», — писал в своей книге «Третий период» Виктор Коноваленко.