Борис Тененбаум - Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»? Страница 42

1. Niccolo’s Smile, by Maurizio Viroli, page 92.

2. Никколо Макиавелли, «Государь», глава XI «О церковных государствах».

О трудностях создания армии в условиях рыночной экономики, 1504

I

Микеланджело, конечно, легко было посмеяться над «как бы знающим дело» гонфалоньером Пьеро Содерини, но заботы Синьории отнюдь не исчерпывались надзором за фронтом работ по украшению города. В конце концов, на это имелась комиссия, составленная из специалистов [1].

Надо было беспокоиться об очень многом – политическая ситуация в Италии менялась быстро. Bремя относительной стабильности, когда все итальянские дела решались пятеркой итальянских «великих держав» – Римом, Неаполем, Миланом, Флоренцией и Венецией, – уже миновало. Французское вторжение совершенно все поменяло. Франция в смысле военного могущества была игроком уже совершенно другой лиги. И эта суперлига очень скоро расширилась – к ней присоединились испанцы, и на горизонте совершенно явно возникли и возможная «гроза из Германии» – император Максимилиан в своей столице в Вене вовсе не собирался оставить итальянские дела на усмотрение только Франции и Испании.

Государи Италии пытались как-то приспособиться к новой ситуации. Сил у них по сравнению с Францией или Испанией было малo, но они очень верили в себя.

Послушаем Якоба Буркхардта [2]:

«Лодовико Моро [Сфорца, герцог Миланский]... еще в 1496 году похвалялся, что папа Александр – его капеллан, император Макс – его кондотьер, Венеция – его казначейство, король Франции – его курьер, которого он может посылать куда угодно...»

Если герцог Милана, Лодовико Сфорца, полагал, что может манипулировать папством и Венецией, то уж его чувства в отношении тех, кто обитал севернее Альп, и вовсе были далеки от восторженных. Он смотрел на них примерно так же, как флорентийский поэт при его дворе смотрел на миланцев – отсюда и его выходки вроде заказанной фрески, на которой он, якобы крестьянин, прикармливает кур, якобы французов. Он, может быть, вспоминал об этом произведении искусства, когда умирал во французской тюрьме.

Лодовико полагал себя примером для всех государей Италии, и надо сказать, что он оказался прав, только вот пример вышел скорее негативный – и из него были сделаны выводы.

Флоренция, например, вела себя чрезвычайно осмотрительно. Ей надо было следить и за Францией, разбитой испанцами у Неаполя, но все еще сильной, и за новым папой, Юлием Вторым, который повел себя чрезвычайно воинственно, и за Венецией, которая совершенно отчетливо нацелилась на то, чтобы внедриться в Романье, – в общем, чисто дипломатических забот у гонфалоньера Содерини хватало. Однако самые большие споры в Синьории шли по поводу организации военных сил Республики.

Проблемы с «войском по найму» были огромны, трудности, связанные с контрактниками-кондотьерами, были очевидны – почему же за них так держались?

Об этом есть смысл поговорить поподробнее.

II

В Европе довольно долго действовал определенный военный стандарт: за единицу военной мощи принималось так называемое копье – рыцарь на коне, в полном вооружении и со своими слугами и оруженосцами. Количество «копий», которое мог выставить тот или иной государь, служило мерой его могущества.

Конечно, с течением времени система усложнилась.

Государи стали ощущать необходимость наличия собственных войск, устроенных вне иерархической феодальной лестницы и подчинявшихся только им одним. Например, король Франции – в принципе – имел право призывать герцогов Бургундских под свои знамена, но герцоги Бургундские были могущественны и богаты и делали – в принципе – не то, что от них требовал король, а то, что считали нужным. Так что волей или неволей короли Франции заводили себе личную гвардию, да еще и частенько включали в нее иностранцев-наемников, зависящих лично от короля. Скажем, Людовик XI полагался на шотландцев [3].

Тем не менее основные военные силы обычных европейских государств до поры строились на войске, которое набиралось по сеньориальному принципу: вассалы выставляли вооруженных людей в обмен на выделяемые им сеньором земельные наделы.

Именно такая система существовала и на юге Италии – Неаполитанское Королевство в этом смысле было вполне нормальным. Теоретически такая же схема формирования войск существовала и в Папской области, но сеньорами там были не наследственные короли, а избираемые, и следовательно, периодически меняющиеся папы римские, в то время как их вассалы, викарии церкви, свои владения наследовали.

В результате они чувствовали себя куда независимее, чем обычные бароны, – каждому следующему папе приходилось их лояльность как-то покупать.

Республикам вроде Флоренции приходилось еще труднее. В роли сеньора выступала городская коммуна. Дворяне не имели в ней никаких прав – она управлялась гильдиями. Из территории города надел не выкроишь при всем желании. И даже республика, преуспевшая в расширении своей территории, тоже была очень ограничена в выборе в этом отношении.

Флоренция с точки зрения территориального деления состояла из собственно города Флоренция, покоренных коммун вроде Пизы и сельской местности, в сумме именуемой «контадо».

И как из этого выделить наделы для каких-нибудь гипотетических «викариев Флоренции»?

Cовершенно ясно – если какой-нибудь барон в качестве надела получит, скажем, ту же Пизу, он на следующий день объявит себя независимым государем Пизы.

Если же дать ему часть контадо – то он построит там замок и потом сделает то же самое: обьявит независимость.

Hy, pаз землей платить нельзя – мoжно платить деньгами?

Но и с войском по найму вскоре возникли проблемы. Стороны не доверяли друг другу – и имели к этому очень хорошие основания. То, что наниматель имел основания жаловаться на нанимаемых им кондотьеров, мы знаем очень хорошо.

Послушаем Никколо Макиавелли – и мы увидим, с какими проблемами приходилось сталкиваться Республике:

«...Я хотел бы объяснить подробнее, в чем беда наемного войска. Кондотьеры по-разному владеют своим ремеслом: одни – превосходно, другие – посредственно.

Первым нельзя довериться потому, что они будут сами домогаться власти и ради нее свергнут либо тебя, их хозяина, либо другого, но не справившись о твоих намерениях.

Вторым нельзя довериться потому, что они проиграют сражение...»

Он даже приводит конкретный пример и ссылается при этом на события, о которых мы уже кое-что знаем:

«...Флорентийцы пригласили на службу Паоло Вителли, человека умнейшего и пользовавшегося огромным влиянием еще в частной жизни. Если бы он взял Пизу, разве не очевидно, что флорентийцам бы от него не отделаться?