Валерий Абатуров - Харьков – проклятое место Красной Армии Страница 43

Трудно поверить в то, что разговор шел именно так, как это передано Н.С. Хрущевым, тем более согласиться с его оценкой А.М. Василевского и с теми выводами, которые якобы сделал Василевский. Ведь приказа о прекращении наступления, на который ссылается член Военного совета, никто не отдавал. Более того, в боевом донесении от 18 мая командования Юго-Западного фронта в Ставку, отправленного в 0 часов 30 минут 19 мая и подписанного Тимошенко, Хрущевым и Баграмяном, о положении дел у левого соседа – Южного фронта – вообще ничего не сказано[132]. В донесении в Ставку, переданном порученцем Н.С. Хрущева полковым комиссаром П.Н. Тапочкой полутора часами позже, указано следующее: «Южный фронт. Противник перед 9-й армией в первой половине 18 мая продолжал наступление в двух направлениях:

1) Барвенковское направление – силами 1-й горнострелковой дивизии, 100-й пехотной дивизии и 14-й танковой дивизии (до 70 танков) потеснил 9-ю армию на север. К 11.00 противник пехотой и танками (30–40) овладел Барвенково и передовыми частями вышел в район совхоз Ильичевка (77 км северо-восточнее Барвенково).

2) Славянск-изюмское направление – силами 101-й пехотной дивизии с 50 танками (16-й танковой дивизии) 14.30 группой автоматчиков и отдельными танками овладел южной частью Изюм (на правом берегу р. Северский Донец)…

Части 9-й армии отходят с боями организованно на новые рубежи»[133].

Как видим, ни о прекращении наступления, ни о привлечении войск Юго-Западного фронта к парированию удара противника в донесении Н. С. Хрущева тоже ничего не говорится.

В своих воспоминаниях Никита Сергеевич замечает, что, будь на месте Василевского Г.К. Жуков, тот бы не побоялся немедленно обратиться к Сталину и добиваться отмены неверного распоряжения. Но вот сам Г.К. Жуков пишет, что, ссылаясь именно на доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжать наступление, Сталин отклонил соображения Генштаба[134]. Вот почему войска Юго-Западного фронта продолжали наступление на Харьков, что еще более осложнило обстановку. «Эти события получили тогда противоречивую оценку, – писал бывший начальник Оперативного управления Ген-

штаба С.М. Штеменко. – Военный совет Юго-Западного направления большого беспокойства не проявил…»[135]

И.Х. Баграмян в свою очередь подтверждает, что А.М. Василевский был очень озабочен создавшимся положением и, вопреки утверждениям Н.С. Хрущева, решительно настаивал на прекращении наступления и принятии мер к ликвидации прорыва противника. «Хорошо помню, – пишет Баграмян, – что в этот тревожный для войск Юго-Западного направления день (18 мая. – Авт.) исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал-полковник А.М. Василевский дважды звонил мне. Проявляя большое беспокойство, он с нескрываемой тревогой и волнением выяснял, каковы наши возможности для отражения наступления Клейста. Я доложил Александру Михайловичу, что мы вблизи от Барвенкова не располагаем необходимыми резервами, чтобы вводом их в действие остановить продвижение ударной группировки противника. Позднее нам стало известно, что генерал А.М. Василевский дважды вносил в Ставку предложение о немедленном прекращении наступления на Харьков и привлечении всех сил объединений генералов А.М. Городнянского, Л.В. Бобкина и К.П. Подласа для ликвидации нараставшей опасности»[136].

19 мая в обороне 9-й армии уже зияла 80-километровая брешь. Отход ее частей за Северский Донец проходил в тяжелейших условиях. Над обескровленными полками непрерывно висела вражеская авиация, их то и дело атаковали танки. Встреченные огнем артиллерии, они откатывались в исходное положение, а через некоторое время все опять повторялось. Н.Г. Лященко вспоминает, как артиллерийскую батарею лейтенанта Спарова атаковали шестнадцать танков. Орудия открыли огонь с дистанции 400 метров и подожгли три танка. Противник ответил плотным огнем. Погиб командир батареи. Лященко и начальник артиллерии дивизии подполковник Г.Б. Авин, находившиеся рядом с огневой позицией, бросились к орудию, расчет которого тоже вышел из строя. Заняв место наводчика, Авин поджег танк, но тут же взрыв разметал расчет соседнего орудия. К его прицелу встал Лященко; комиссар дивизии А.Н. Кузнецов действовал за заряжающего. Им также удалось подбить еще один танк, и немецкие танки на некоторое время отошли.

На берегу Северского Донца скопились стрелковые подразделения, тылы. «Скрипели повозки, – вспоминает Н.Г. Лященко, – стонали раненые, разносился матерок, проклятия в адрес фашистов. Командиры охрипшими голосами бодрили подчиненных. Пехотинцы помогали выбивающимся из сил пушкарям толкать орудия… И снова налет «юнкерсов»… Удар пришелся по банно-прачечному и медицинскому батальонам. Людская масса с душераздирающим криком шарахнулась к воде, неистово заржали раненые лошади. Переворачивались повозки, круша все на своем пути, обезумевшие кони носились по буеракам. Прошло немало времени, пока удалось навести хоть какой-то порядок и начать переправу на подручных средствах… Зеркало реки… было сплошь усеяно людьми. На невесть откуда взявшейся лодке-плоскодонке, на плотах медики переправляли раненых. Женщины плыли, держась за бревна. Форсировали реку командиры и красноармейцы. Все торопились на тот берег. Разносившиеся с пригорка выстрелы артиллеристов, которые уже вели огневую дуэль с вражескими танками, подстегивали всех. На берегу красноармейцы продолжали валить деревья, вязать плоты и переправляться. Меньше стало беспорядочного крика, шума»[137].

Н.Г. Лященко также свидетельствует, что, несмотря на почти непрерывную бомбежку и приближавшегося противника, на переправе соблюдался необходимый порядок. Прикрытие последнего рубежа 106-й стрелковой дивизии держалось стойко, до последнего снаряда. Врагу так и не удалось сбросить его в реку. Понеся серьезные потери, немецкие части прекратили боевые действия. Наш личный состав, уцелевший после боя и бомбежки, переправился через реку, однако технику пришлось уничтожить.

Важную роль в сдерживании наступления противника в полосе обороны 9-й армии сыграли гвардейские минометные части – 2-й и 3-й дивизионы 2-го гвардейского минометного полка и 48-й отдельный гвардейский минометный дивизион. 19 мая 3-й дивизион произвел по сосредоточению вражеских войск в районах Великой Еремовки, Пасеки, Красного Яра три дивизионных и четыре батарейных залпа. Было выпущено 766 снарядов. «Катюши» уничтожили до трех батальонов пехоты, около роты автоматчиков, два минометных взвода, 10 подвод, подавили 8 пулеметов, сожгли 24 автомашины[138].