Леонид Колосов - Мёртвый сезон. Конец легенды Страница 43

Служба безопасности не давала мне расслабляться ни на минуту. Сначала это меня не слишком раздражало. Ведь тюремная жизнь скучна и однообразна, а неуклюжие телодвижения противника немного веселили и, конечно же, вносили элемент разнообразия в монотонность тюремных будней. Но со временем эти шпионские игры начали раздражать… После окончания процесса я не без интереса ожидал первого хода противника. Что этот ход будет сделан, я не сомневался. Но как и когда? Не тратя слишком много времени на эти догадки, я занялся выработкой линии своего поведения. Пожалуй, не стоит раскрывать ее даже теперь. Скажу только, что в целом линия эта оказалась правильной, иначе я не написал бы своих заметок, которые, надеюсь, когда-нибудь увидят свет в своем первозданном варианте.

Не прошло и месяца, как контрразведка сделала свой первый ход. В апреле 1961 года меня посетила госпожа Бейкер. Она была одним из пяти партнеров в фирме по производству и продаже электронных замков, тех самых, что получили Большую золотую медаль на выставке в Брюсселе. Это был ее второй визит для обсуждения вопроса о моем выходе из фирмы. Обычно такие встречи проходили в отдельной комнате в присутствии тюремщика. На этот раз меня «по ошибке» провели в зал, где происходила встреча нескольких десятков заключенных с их родственниками и друзьями. Также «случайно» моей экс-партнерше по бизнесу удалось занять скамейку в стороне ото всех этих людей. Обсудив наши коммерческие дела, она сказала, что хотела бы поговорить со мной по очень важному вопросу.

— Пожалуйста. Чем могу служить?

— Несколько дней назад я получила извещение из министерства обороны. Меня просили зайти туда в определенный час и день, позвонив предварительно по телефону.

— Видимо, это касается меня. Иначе вы не стали бы рассказывать мне это.

— Совершенно правильно. Меня провели в кабинет к джентльмену в штатском, который назвался Элтоном. Представившись сотрудником контрразведки, он попросил меня рассказать все, что говорил мне «мистер Лонсдейл» во время предыдущего свидания в тюрьме.

— Ясно, вы, видимо, заметили, что наше прошлое свидание длилось почти час вместо положенных двадцати минут. Кстати, это заслуга Элтона. Поблагодарите его за это, если увидитесь с ним еще раз.

— Да? Но скажу вам честно, я была возмущена столь гнусным предложением и заявила Элтону, что намерена рассказать об этом происшествии вам. И вы знаете, к моему удивлению, Элтон отнюдь не возразил против этого и даже попросил передать вам, что у него есть весьма заманчивые предложения, которые могут сделать вас богатым человеком.

— А почему бы и не поговорить с ним? Я всегда готов обсудить заманчивые предложения. Пусть только он не думает, что я соглашусь на предательство. Что же касается денег, то я в них не нуждаюсь.

Мы расстались. Дня через два меня посетил адвокат Хард, близко знакомый с госпожой Бейкер. Он спросил меня, что я думаю о предложениях контрразведки.

— Да ничего не думаю, — ответил я. — Во-первых, еще не было предложений. А главное, чего я хочу, это чтобы госпожа Бейкер ясно дала понять Элтону, что я не собираюсь покупать свою свободу ценою измены. Если же у Элтона есть другие предложения, то я готов их обсудить.

Прошло несколько недель. За это время власти успели перевести меня на особый режим. Элтон не появлялся. По-видимому, это входило в план психологической подготовки моей особы к встрече с ним. Меня явно пытались «размягчить». Однажды утром последовал вызов заместителя начальника тюрьмы. Он сообщил, что меня хочет видеть джентльмен из службы безопасности. В крыле для свиданий с адвокатами царило необычайное оживление. За приготовлением места встречи следил главный надзиратель. Окна и стеклянные двери были завешены плотной бумагой. Было сделано все, хотя и неумышленно, чтобы привлечь к этой «тайной» встрече внимание всех тюремщиков и заключенных. По моей просьбе на встрече присутствовала госпожа Бейкер. Мне хотелось иметь свидетеля, способного и желающего удостоверить, что встреча действительно произошла. Не успели мы с ней обменяться несколькими словами, как дверь торжественно распахнулась. В комнату вошел типичный английский чиновник. Котелок, черный пиджак. Брюки в полоску. Туго свернутый черный зонтик. Лицо его озаряла лучезарная улыбка. А потом, внимательно приглядевшись к моему гостю, я аж вздрогнул от изумления, ибо сразу же узнал в нем того Элтона, с которым однажды познакомился на вечеринке у канадского дипломата Тома Поупа, когда учился в Лондонском университете. Когда госпожа Бейкер еще в апреле упомянула фамилию «Элтон», мне и в голову не пришло, что этот тот самый человек, с которым я встречался однажды в июле 1956 года.

Познакомив нас, госпожа Бейкер сразу же ушла. Элтон раскрыл свой черный служебный портфель, вынул из него какую-то фотографию и книгу и передал их мне. На фотографии, которая, по его словам, была найдена у меня на квартире, красовался сам Элтон со своей супругой.

— Скажите, пожалуйста, откуда у вас взялась эта фотография?

— Я сфотографировал вас и вашу жену в начале июля 1956 года в гостях у Тома Поупа.

— А что вы сделали с этим снимком?

— Как что сделал? Увидев вас в компании с политическими разведчиками и поговорив с вами, я понял, что вы отнюдь не простой государственный служащий, и направил эту фотографию со всеми вашими данными туда же, куда направил все остальные фотографии, снятые в тот вечер.

— От меня требовали объяснений, каким образом эта фотография оказалась у вас на квартире. Теперь я смогу, наконец, объяснить это.

— Пожалуйста. У меня лично нет никаких возражений…

Криво усмехнувшись, Элтон пожал плечами. Нелегко было ему забыть этот неприятный эпизод в служебной карьере. Беседа еле вязалась. Поговорили об общих знакомых, присутствовавших тогда на вечеринке у Поупа. Затем Элтон передал мне книгу Беллока и Миллера «Шпионская сеть», поздравив меня с тем, что мое имя отныне прочно вошло в историю разведки.

Тюремные правила не разрешают заключенным читать книги, в которых упоминаются их имена. По-видимому, власти опасаются, как бы их подопечные не возомнили слишком высоко о себе. В данном случае мне предоставлялась особая привилегия, в надежде, видимо, на то, что, увидев свое имя напечатанным черным по белому в книге, я приду в восторг и расскажу что-нибудь экстраординарное, чтобы поддержать и продлить сенсацию. Возможно, Элтон надеялся, что я займусь исправлением в книге ошибок ее авторов. Они, естественно, были, эти ошибки, вызванные дикой спешкой при ее издании. Она вышла в свет немногим более чем через месяц после окончания процесса. К сожалению, качество книги было обратно пропорционально быстроте, с которой она была издана…