Бонапарт Наполеон - Египетский поход Страница 43

Главнокомандующий был, однако, недоволен этой медлительностью. «Вот уже три месяца, – писал он Дезэ – как вы покинули Каир, и вот вы все еще в Файюме». Дезэ не хватало конницы. Бои, подобные бою у Седимана, в перспективе обещали ему: в случае поражения – полную гибель, в случае победы – невозможность воспользоваться ею. Подкрепление силой в 1200 сабель было, наконец, сформировано и вышло из Каира с батареей легкой артиллерии и шестью хорошо вооруженными военными кораблями, борта которых были надежно защищены; всеми этими силами командовал генерал Даву – отличный офицер, впоследствии маршал и князь Экмюльский. Среди вооруженных кораблей находился «Итали» с несколькими салонами, в которых мебель была обшита лионскими шелками, – они предназначались для главной квартиры.

III

По прибытии этих подкреплений Дезэ поднялся по суше вдоль правого берега канала Иосифа, походившего в этот момент на Сену в наиболее прекрасных местах по ее течению. Земля была покрыта посевами, горох и бобы были уже в стручках, цвели апельсиновые деревья. Местность между этим каналом и Нилом – самая красивая, какую можно встретить. Деревень там так много, что одновременно видны тридцать – сорок. Мурад-бей избегал всякого столкновения и удалился сначала в Асьют; французы энергично преследовали его. Они прибыли в Минью 20 декабря. Этот город, расположенный на левом берегу Нила, – большой и довольно красивый. Они захватили там четыре джермы, севшие на мель; на одной из них находились 12-фунтовые орудия, мортира и 15 железных пушек. На следующий день они заночевали в Мелауи-аль-Арише. Этот город красивее, чем Минья; он имеет 10000 жителей. Любители древностей посетили по пути развалины Гермополиса. 24-го Дезэ вступил в Асьют, 29-го – в Гиргу, главный город Саида. Провинция Асьют богата; там есть прочно и изящно построенные цистерны, утоляющие жажду людей и лошадей, а также хороший шлюз – единственный во всем Египте, где следовало бы иметь тысячу таких шлюзов. Поселок Бени-Адин отличается многолюдством. Там останавливаются дарфурские караваны. Жители его – гордые и фанатичные – встретили победителя с угрожающим видом. Это явилось предзнаменованием восстания, которое несколько месяцев спустя привело их к гибели. Несчастные были далеки от предположения, что вскоре их жизнь будет зависеть от милости тех самых солдат, которых они принимали столь высокомерно и негостеприимно.

Гигра расположена на одинаковом расстоянии от Каира и Асуана; она меньше Асьюта, но больше Миньи. В этой области царит такое изобилие, что, несмотря на пребывание армии и снабжение ее, фунт хлеба стоил там су, дюжина яиц – два су, пара голубей – два су, утка весом в 12 фунтов – 10 су.

Мурад-бей продолжал свое бегство, предаваясь черной меланхолии. Его досада прорывалась наружу всякий раз, как ему удавалось взять в плен несколько стрелков. «Как, – восклицал он, – и это они меня победили! Неужели я никогда не смогу разбить этих человечков?» Проезжая через поле своей славы… [115] в нескольких лье от Гирги, он остановился там на час; говорят, что он расплакался, размышляя над испытаниями, которые послала ему теперь судьба; в 1788 г., на этом самом поле, он с 5000 мамлюков разбил Хасана – капудан-пашу Порты, под началом которого находилось 16 000 из числа лучших османских солдат, поддержанных 2000 мамлюков Хасан-бея. Присутствие духа Мурад-бея, его глазомер и стремительность принесли ему полную победу. Вскоре после этого он вступил в Каир как победитель. А ныне, отброшенный к краю обитаемой земли, он скоро не будет, подобно несчастным бедуинам, иметь иного убежища, кроме пустыни! Ужасающее существование; он напрасно молит о смерти; час его еще не пробил!

Между тем противные ветры удерживали флотилию [116] в 20 лье позади войск; она не имела прикрытия; ее можно было сжечь, что сорвало бы поход Дезэ или значительно замедлило бы его движение. Мурад-бей поручил эту операцию Осману, который с 300 мамлюками сделал крюк через пустыню и, оказавшись в тылу французской армии, прервал коммуникации между Асьютом и Гиргой, взбунтовал население, возбудив в нем надежду найти на судах великие сокровища. Ему удалось прервать коммуникации Гирги с флотилией.

Эти новости чрезвычайно встревожили Дезэ. Если он потеряет флотилию, ему придется вернуться в Каир, эвакуировав весь Верхний Египет. Он подумывал уже об оставлении Гирги с целью спуститься вниз по течению Нила и поставить свой лагерь под защиту судовой артиллерии. Это отступление, сопровождаемое наступлением Мурад-бея, увеличило бы размах восстания. Он принял более мудрое решение: остаться в Гирге с пехотой и направить генерала Даву с отрядом в 1200 человек конницы и шестью пушками для восстановления коммуникаций.

Даву прибыл 3 января к воротам деревни Сауаки, где образовалось первое сборище повстанцев. Несколько тысяч вооруженных людей защищали улицы деревни, которые они забаррикадировали. После боя, длившегося час, французская конница прорвала линию противника, сбросила в Нил большое количество повстанцев, зарубила триста из них, разрушила баррикады, разоружила население и усмирила все окрестные деревни. Оттуда он направился в большую деревню Тахта. Он прибыл туда 8 января. После некоторой подготовки он преодолел баррикады, сбросил в реку часть их защитников и перебил большое число других. Подвергшись в это время атаке тысячи арабов и мамлюков, он сделал поворот кругом и обратил их в бегство. Он потратил несколько дней на разоружение и усмирение всех окрестных деревень и восстановление коммуникаций с флотилией, которая 17 января, воспользовавшись попутным ветром, бросила якорь у Гирги, слева от лагеря. Это соединение устранило повод для тревоги, которую ощущал Дезэ, и он смог теперь продолжить свой завоевательный поход. Но эти помехи заставили его потерять 18 дней, а потеря времени на войне невозместима.

IV

Мурад-бей узнал о поражении своих войск, но одновременно с этим получил известие о примирении с ним Хасан-бея и прибытии шерифов из Ямбо. Хасан уступил наконец влиянию одной рабыни – гречанки, которую любил. Он согласился предать забвению прошлое и использовать свою дружину и влияние для борьбы с врагами мусульманского имени. Он присоединился к Мурад-бею с 3000 человек, в том числе 250 мамлюками. Этот старец пользовался большим авторитетом во всем Верхнем Египте. 2000 шерифов из Ямбо под командой Хасана уже прибыли. Хасан из Ямбо был своего рода военным дервишем; неустрашимый в присутствии врага, он был особенно опасен в силу того энтузиазма, который умел возбуждать в своих солдатах и в правоверных, когда обращался к ним с кафедры в мечетях. Эти шерифы из Ямбо считались самыми храбрыми пехотинцами во всей Аравии. Каждый из них был вооружен карабином, парой пистолетов и копьем. Все они носили зеленые тюрбаны в качестве потомков племени Пророка. Их обуревала жажда крови и грабежа. Мурад-бей приписывал свои предыдущие поражения отсутствию хорошего пехотного авангарда, способного служить примером, он решил, что теперь у него есть то, что принесет ему победу. Еще две тысячи шерифов собрались в Ямбо, где ожидали судов для переправы через Красное море.