Владимир Мелентьев - Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли Страница 43

И голос великого завоевателя дрогнул!

«Не грустите, — продолжал он, — я буду счастлив, когда услышу, что вы счастливы. Я мог бы умереть, но пережил свое бедствие, чтобы трудиться еще для вашей славы, чтобы описать ваши подвиги! Я не могу обнять вас всех, но прижимаю к моему сердцу вашего генерала! Поднесите и знамя, я с ним хочу проститься! Да раздается этот поцелуй в отдаленном потомстве! Прощайте, дети мои! Я и заочно буду с вами! Вспоминайте обо мне!»

Отменный политик, великий полководец и стратег, герой Египта, покоритель Франции и Европы, стоически переносивший невзгоды и ранения (на левом бедре его красовался след от пули, полученной в египетском походе, при осаде Тулона под ним было убито три коня, а при Сен-Жан д’Акр — четыре, несколько коней было убито под ним в Итальянском походе; в сражении при Регенсбурге пуля снова угодила ему в ногу, в России пробила сапог; в 1814 году он упал с убитого под ним коня, потеряв знаменитую треуголку, под Бриеном — едва ускакал, отбиваясь шпагой от русских казаков), теперь этот мужественный человек стоял в отчаянии перед сподвижниками своими со слезами на глазах. Резко повернувшись, не оборачиваясь, скрывая слезы, он сел в карету и в сопровождении небольшой свиты — одного батальона старой гвардии и комиссаров от союзных держав — направился на остров Эльба под громогласное «Да здравствует император!».

30 мая 1814 года был подписан Парижский мирный договор. Королем Франции стал брат казненного Людовика XVI — Людовик XVIII.

Итак, к апрелю 1814 года война была победоносно завершена, что стало большим праздником для народов Европы. Однако российскому правительству и особенно его иностранному ведомству было не до праздников. Началась напряженная борьба за послевоенное устройство Европы с учетом национальных интересов победителей. Что же касается царского двора, то внимание его всецело было занято подбором состава царской свиты для монаршего визита в Лондон.

Разумеется, одним из первых претендентов мог быть выходец с берегов туманного Альбиона фельдмаршал Российской империи Михаил Богданович Барклай де Толли. Однако составителей свиты смущало одно немаловажное обстоятельство: не затмит ли собою популярная личность полководца Его Императорское Величество? Выход был найден весьма оригинальный. В состав делегации включили экстравагантного (для английского обывателя) предводителя донских казаков атамана М. И. Платова. И, надо сказать, не ошиблись. В то время как талантливый полководец, скромный шотландец Барклай пребывал в тени, Матвей Иванович в мае 1813 года удивлял лондонскую публику своими из ряда вон выходящими трюками. Красавца статного казака боготворили. Дамы выпрашивали у него прядку волос «на счастье», которую помещали в свои медальоны. В те дни многие из народившихся в Англии мальчиков наречены были Матфеями. Бесчисленные портреты предводителя «летучих казаков» заполнили магазины Англии. Там же красовался и портрет дочери Платова в русском кокошнике, которую намеревался выдать атаман за того, кто пленит Наполеона. В честь Платова была изготовлена специальная медаль, имя его присвоено было спущенному на воду военному кораблю. Платов, образование которого не выходило за пределы приходской школы, удостоен был диплома почетного доктора наук Оксфордского университета; ему же в дар была преподнесена драгоценная сабля.

Словом, на первом плане оказались император и его лихой казак. О Барклае как-то забыли. Уже после их отъезда англичане, как бы спохватившись, присылают ему почетную шпагу. Впрочем, Михаила Богдановича все происходящее мало занимало. Пользуясь представившейся возможностью, он старался ознакомиться с достопримечательностями Лондона, да к тому же разыскал среди шотландских Барклаев немало своих родственников.

Между тем неуверенность в отношении «смиренного» Бонапарта и революционной Франции заставляла европейских монархов держать ухо востро. После заключения мира и ссылки Наполеона войска союзников были возвращены в пределы национальных границ.

Что же касается Барклая де Толли, то он назначен был командующим 1-й Западной армией с дислокацией ее на территории Польши (на всякий случай поближе к Франции). Наряду с решением многих административных дел он принимает участие в торжественных похоронах одного из своих серьезных противников по войне — польского генерала и маршала Франции Понятовского.[94]

Польские войска, возвратившиеся из французского плена, привезли с собой гроб своего предводителя на польскую землю. До границы с Польшей траурную процессию сопровождал прусский эскорт. На границе с Пруссией процессию с останками достойного и благородного противника встречал командующий 1-й Западной армии генерал-фельдмаршал Барклай де Толли.

Вместе со своим штабом в торжественном церемониальном марше он сопровождал ее, отдавая последние почести своему противнику, до церкви Святого Креста, где прошло отпевание.

Здесь же, в Польше, Михаил Богданович снова встретился со своим давнишним недоброжелателем великим князем Константином Павловичем, теперь главнокомандующим польской армией и наместником царя. Как и прежде, великий князь продолжал кляузничать своему старшему брату: «Почему у Барклая де Толли такой большой штаб? Он подражает Потемкину! Но у того было желание сравниться с турецким пашой! Но сейчас же мирное время!»

Мирное время оказалось, к сожалению, недолгим. Опасения монархов были не напрасны. В марте 1815 года Европу облетела тревожная весть: Наполеон бежал с острова Эльба. Войска, высланные навстречу экс-императору, перешли на его сторону. Начались знаменитые сто дней Наполеона. По вступлении в Лион Наполеон издает декрет о восстановлении его империи, а затем вступает в Париж.

В этой связи державы-победительницы вновь объявляют Наполеона врагом и нарушителем спокойствия со всеми вытекающими отсюда действиями. В Европе создаются группировки англо-голландских войск Веллингтона и прусских — Блюхера.

Из Польши в апреле 1815 года форсированным маршем идет 1-я Западная армия Барклая, из Литвы — армия Витгенштейна, из Петербурга — гвардия Милорадовича, туда же спешат австрийские войска. Все против Наполеона.

Что же касается 1-й Западной, то она, миновав территорию Пруссии и форсировав Рейн, стремительно шла по направлению к Нанси.

К тому времени отважный изгнанник вновь, собрав значительные силы, наносит поражение войскам Блюхера. Но это была последняя улыбка его военного счастья.

В сражении при Ватерлоо (18 июня) Наполеон потерпел сокрушительное поражение от войск Веллингтона и Блюхера. Несмотря на это, он не сложил оружие, и союзные войска успешно преследовали его.