Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений Страница 43

Н. П. Хорикову («Ты, Хориков, акоитист…»)

Ты, Хориков, акоитист,Карман твой, очевидно, чист,

Так значит больше чем воровТы опасайся цензоров:

Они, не жаждя грабежа,Зарезать могут без ножа!

П. А. Терскому («Средь неугомонной…»)

Средь неугомоннойЛирики советской,Мыслями казенной,А по форме детской,Эта книга, Петро,Будет, вероятно,Чистотою метраВсем весьма приятна.

Г. А. Шенгели («Нам ли ждать признанья масс…»)

Надпись на книге

Нам ли ждать признанья массВ эти дни лихих шарманщиков,Гармонистов на заказИ казенных барабанщиков.

К Музам мы уйдем в приют,Пусть заученные арииОглушительно поютМужички и пролетарии.

Пусть мешает нашим снамУдалая безголосица,Так же звезды светят нам,Так же сердце к сердцу просится.

Разве может замолчатьДаже в сумраке забвенияТот, на ком лежит печатьЗолотого вдохновения?..

«Я теперь ту жизнь уже забыл…»

Я теперь ту жизнь уже забыл,Но телесной памятью тревожим,Я не сомневаюсь в том, что былСамым чистокровным краснокожим.

О, мой бравый капитан Майн-Рид,Прежний дух во мне не убывает,Я смеюсь над тем, кто говорит,Что чудес на свете не бывает.

В это время странное, когдаЖизнь должны устраивать мы сами,Не скучая вовсе без труда,Я могу бездельничать часами.

Никаким восторгом не горяИ не суетяся бестолково,Я – поэт с душою дикаряДолжен жить средь гвалта городского.

Брежу я величием равнинБез газет, трамваев и милиций,И чужого вместо: «гражданин»,Часто называю: «бледнолицый!»

А когда мерещится мне бой,Или кровь томится по пассатам,Тянется рука сама собойК головам не в меру волосатым.

Эх ты, жизнь – одна сплошная снедь!Как и чем тебя я подытожу,Если мне приходится краснетьЗа свою теперешнюю кожу?..

И. Н. Розанову («Ах, Иван Никанорыч, я рад…»)

Ах, Иван Никанорыч, я радСделать свой поэтический вкладВ богатейшую Вашу коллекцию;Ознакомьтесь с «Прохладой» сейчас,А в дальнейшем прочтите для массО поэте Минаеве лекцию.

A. А. Демидову («Алексеич Алексей…»)

Алексеич АлексейПо фамилии Демидов,Вероятно в жизни сейВы видали много видов.Много разных петуховКукарекало Вам в уши,Но, я знаю, для стиховВы душой не стали глуше.Потому надеюсь я,Что мой первенец «Прохлада»Вами примется в друзьяИ оценится как надо.

B. А. Бутягиной («Вот Вам, Бутягина Варвара…»)

Вот Вам, Бутягина Варвара,«Прохлада» чистая моя,В ней нет советского угара,Как нет и нудного нытья.Она рукой поэта строгоОчищена от шелухи,Чтоб всем была ясна дорогаСквозь эти ясные стихи.Я не лирический повеса,Не стихотворная шпана,И я надеюсь, поэтесса,Что будет близкой Вам она.

Н. Г. Савкиной («Надежда Георгиевна…»)

Надежда Георгиевна,Внимательно и понемногуЧитайте «Прохладу», она —Хорошая книга, ей-Богу!А если кой-что наизустьВы выучите, то, поверьте,Забудете всякую грустьОт этого часа до смерти.Не тронет вас жизненный зной,И Вы в поэтическом ражеЗа книгу, при встрече со мной,Меня поцелуете даже.

B. Г. Дуловой («Семнадцать Вам, мне тридцать лет…»)

Семнадцать Вам, мне тридцать лет,Вы в мире гостья, я прохожий,Вы – музыкантша, я – поэт,Как-будто мы ничем не схожи.

Но пусть судьбою сужденоНам угождать различным вкусам,У нас есть общее одно:Мы с Вами оба служим Музам.

A. Я. Марееву («Милый Саша, друг любезный…»)

Милый Саша, друг любезный,Вот тебе «Прохлада», на!..Пусть не будет бесполезнойДля души твоей она.Здесь не красно и не хмуро, —Ни станка нет, ни сохи;Это вовсе не халтура,А серьезные стихи.Потому такая пищаНе насытит нынче масс,Но, я думаю, дружище,Ты вернешься к ней не раз.

«Я – двадцатого века московский поэт…»

Я – двадцатого века московский поэт, —Не могу распроститься с мечтою упорной,Что когда-нибудь, пусть через тысячу лет,Мое сердце забьется под кожею черной.

Я не жизнью теперь – прозябаньем зовуЭтих дней и ночей суетливую стаю,А тогда мне удастся свершить наявуВсе, о чем я сейчас лишь бесплодно мечтаю.

Хорошо, например, без житейских забот,Насладившись как следует жирной добычей,Под тропическим солнцем набитый животСогревать, не боясь никаких неприличий.

И заранее выбрав из дюжины женДвух, которые к ласкам особенно падки,В те минуты, когда ты в мечты погружен,Их заставить слегка щекотать тебе пятки.

Хорошо не выслушивать глупых мудрил,Пересчитывать звезды и веровать в Бога,А из всех окружающих только гориллУважать и побаиваться немного.

Пусть мне скажут: «Да это – горячечный бред,Это не поэтично и не современно!..»Разве я виноват, что московский поэтС удовольствием бы превратился в бушмена?

Р. А. Ивневу («Как всегда без пышных фраз…»)