Ронни Вуд - Ронни. Автобиография Страница 44

«Боб хочет, чтобы ты поиграл с ним в футбол». Так что мы поиграли в футбол. У него за кулисами была небольшая площадка, где мы погоняли мяча и покурили отличную «гангу».

Итак, здесь был англичанин, играющий в Америке с командой из раста, и все это время Боб широко улыбался. Какой чудный парень.

Еще одним, с кем я познакомился, был, как это ни комично, Ян Дьюри. Я говорю «комично», потому что он тоже англичанин, и дома наши пути не пересекались. Несомненно, Ян был одной из самых недооцененных рок-легенд, а также отличным художником. Но я ни разу не слышал о нем до тех пор, пока я не посетил дом Джо, где познакомился с её родителями.

Братья Джо Пол и Винни подвезли меня на своем «Мини», и в машине у них играл Ян Дьюри и «the Blockheads». Я спросил: «Кто это?», и они рассказали. С первого прослушивания я подумал, что Ян просто замечателен.

Я также подумал, что Пол и Винни — тоже замечательные, потому что Джо предупредила меня, что её отец не разрешает никому выпивать в доме, а они поняли, что я бы не прочь дернуть кое-чего, так что они, невзирая на отсутствие лицензии, пронесли полбутылки водки. Мы пошли пропустить в их комнату, и перед тем, как включить мне еще Яна, Пол скрутил косяк.

Когда мы познакомились с Яном в Лос-Анджелесе, его карьера уже сходила на нет, и мы с Джо настояли, чтобы он пришел к нам в гости на тушеные бобы с тостами. Он спросил, откуда Джо родом, и когда она сказала ему, что родилась в Биллерикее, Эссекс, он сказал, что он тоже оттуда, и стал называть её (по песне) Дики из Биллерикея. Ян оказался одним из самых классных парней, что живут на белом свете, и он — еще один человек, по ком я очень скучаю. Он был очень неразговорчив по поводу своих талантов артиста и художника. Однажды ночью в своей квартире в Хаммерсмите он прошерстил для меня свой шкаф с рисунками. Это были очень впечатляющие работы, которые он хранил со времен своей учебы в колледже искусств.

Однажды вечером, когда Род был в Лос-Анджелесе, мы узнали, что Ян и «the Blockheads» играют в «Рокси», так что мы пошли послушать их. Но это было на самом деле грустное зрелище, потому что он был неизвестен в Штатах, и в зале было всего около 50 человек. Тогда в программе был Лу Рид. Я и Род прошли за сцену и расстроили все гитары Лу, так что когда он вышел на сцену, ничего не работало. Тот нас не простил, но Род, Ян и я подумали, что это просто замечательно.

Грэем Чэпмэн и Эрик Айдл из «Монти Пайтон» также жили тогда в Лос-Анджелесе. Эрик ставил пародию на «Битлз» под названием «the Rutles», и пригласил всех своих друзей поработать за полцены. Он нанял Пола Саймона, Майкла Пэлина, Билла Мюррея, Мика и Бьянку, Дэна Эйкройда и Джона Белуши. Он вырядил меня в панковского «Ангела Ада». На самом деле мы сняли основную массу в Англии, где Эрик использовал те же места, что и «Битлз» в «Вечере трудного дня». Наша версия называлась «All You Need Is Cash» («Все, что вам нужно — это наличность»), и она смотрится со смехом даже спустя все эти годы. Если вы приглядитесь, то сможете увидеть где-то там Джо, и Джордж Харрисон тоже выступает в эпизоде. Там же снимались Лорн Майклс — тот, кто придумал «Saturday Night Live», а также Эл Франкен и Гильда Раднер. Это шоу предвосхитило «Spamalot» — вещь «Монти», не просто прикалывающихся в пост-«Пайтоновскую» эру. Всё здесь в таком чудесном беспорядке. Так же выглядит мой рабочий день. Знаете — смеёшься, смеёшься, смеёшься, и… ох, дело сделано?

Тусуясь в Лос-Анджелесе с Эриком, мы однажды были выгнаны из дома Грэема Чэпмэна за слишком громкий смех. Грэем пригласил нас к себе, чтобы просмотреть «Life Of Brian» («Жизнь Брайана») — самый смешной из всех фильмов. Здесь же был Кит, который завис с девчонкой по имени Лил. Она была реально сумасшедшей телкой, которая любила бутылку и так смеялась, что звук её смеха мог обрушить целую стену. У Грэема дома была его маманя, которая пожаловалась, что она не может спать, потому что мы все очень громко смеёмся. Грэем все время повторял: «Пожалуйста, потише, моя мама…»

Кит старался закрыть рот Лил рукой, но она все время отталкивала его и кричала: «Пошел на…», а потом снова начинала ржать. Это продолжалось так долго, что мама Греэма поднялась с постели и сделала внушение своему сыну, так что ему пришлось препроводить нас всех до двери: «Я очень извиняюсь, но моя мама желает, чтобы вы ушли».

Еще один британец, с которым я в те годы часто сталкивался — как и сейчас — это Дэвид Боуи. Он — очень земное создание: приятный, симпатичный, невероятно творческий человек. Я взял Джо на его концерт в «Мэдисон-Сквер-Гарден», и мы тусили за сценой в ожидании его, когда ко мне подошла Тина Тернер, припечатала мне большой поцелуй и сказала: «Кит, я люблю тебя». Она в ту пору все время путала меня с Китом, так что мне пришлось сказать ей: «Я — Ронни». Она улыбнулась: «Ну, мне все равно понравилось».

Когда Боуи зашел на сцену, я подбежал к нему и совершенно оглоушил его со словами: «Ой, Дэйв, где же та пятерка, которую ты мне должен?» В панической атмосфере своего окружения он ответил спокойно, как ни в чем не бывало: «Она в моих других штанах, Рон, я тебе отдам её позднее». Вот такой Боуи. Даже в безумии своего мира он по-прежнему находит время для того, чтобы радушно привечать своих друзей. Когда Дэвид жил в Нью-Йорке, то однажды позвонил мне и попросил сыграть с ним концерт в клубе «China» со Стиви Уинвудом и Кэрмайном Роджасом. Я пришел, считая, что у нас еще будет время порепетировать. Нас просто понесло. Экспромтное блаженство.

Тогда Лос-Анджелес просто кишел звездами тех лет. Куча талантов. Однажды вечером мы с Миком пошли на концерт Марвина Гэя, но забыли купить билеты. Нам удалось договориться проникнуть за кулисы, и мы провели все шоу, наблюдая самого со стороны сцены. После концерта мы оказались в гостиничном номере Марвина в ожидании публики.

Там тусовалась куча народа, и когда мы не нашли там Марвина, то пошли его искать. Мы открыли дверь спальни, и там сидел вроде как он в своей шляпе. Мик немедленно вошел и стал давать Марвину советы по поводу песен, которые ему нужно было спеть, и какие песни он, наверное, забыл включить в концерт. Мик продолжал и продолжал, пока бедный парень не смог вставить свою реплику: «Эй, мужик, всё это очень хорошо, но я — брат Марвина. Он сам скоро вернется».

Когда мы отправлялись в путешествия, Джо просила своего брата Пола присмотреть за домом. И однажды вечером, когда Пол смотрел за Мэндвиллем и детьми, у дома остановился лимузин, и у ворот раздался звонок. Пол ответил на него, и голос оттуда сказал: «Эй, Ронни, мужик, это Джон, мужик, я приехал повидать тебя».

Пол сказал: «Извини, Ронни здесь нет».

Джон спросил: «Кто это?» Когда Пол сказал, что он — брат Джо, Джон воскликнул: «Эй, мужик, мне надо поговорить тобой».