Юрий Сушко - Марина Влади, обаятельная «колдунья» Страница 44

Коль точка поставлена, на семейном совете было решено вернуться к давнишнему замыслу Высоцкого — построить дом. Еще весной 1969 года Владимир вместе со своим приятелем, художником Диодоровым, исколесил множество подмосковных деревень, присматривая подходящее жилище. Даже говорил на сей счет с бывалым, потомственным сельским жителем Валерием Золотухиным:

— Решил купить себе дом. Тысяч за семь… Три отдам сразу, а четыре — в рассрочку. Марина подала эту идею… Дом я уже нашел, со всеми удобствами, обыкновенная деревянная дача в прекрасном состоянии, обставим ее… У меня будет возможность там работать. Марина действует на меня успокаивающе…

Лукавый Золотухин тогда только тихонько посмеивался: «Я умилялся наивному желанию Володи создать идеальный семейный очаг. Это химера, ведь у него был такой разброс интересов, такое космическое поле притяжения! В клетку комнаты такой космос не вместить!..»

Мечта Высоцкого (была ли, впрочем, она столь заветной?) о собственном загородном доме в конце концов воплотилась в постройку дачи на участке Эдуарда Володарского в писательском поселке Красная Пахра.

«Марина… все время долбила мужу в темя, что пора приобрести дачу или дом, — распределял „роли“ в своей будущей пьесе маститый драматург. — Мол, надоело жить в Москве, в квартиру вечно припираются пьяные друзья».

На территории участка Володарского, который ранее принадлежал поэту Семену Кирсанову, кроме большого дома, стояла еще и времянка. Хозяин сказал Высоцкому: приведи ее в порядок — и живи там сколько угодно в свое удовольствие. Высоцкий идеей загорелся, пошел, все осмотрел и предложил встречный вариант: времянку снести, а из бруса, который он непременно где-нибудь добудет, построить настоящий дом. На том порешили, ударили по рукам. Какие счеты могут быть между друзьями?

«Я уезжала из Москвы с длиннющим списком вещей, которые должна буду привезти в следующий раз, — вспоминала Марина. — К счастью, в последнюю минуту у тебя появляется еще одна хорошая идея. Один из наших друзей, Олег, возвращается из Лондона в Москву, у него есть право привезти с собой контейнер с мебелью. Таким образом, мы можем привезти все, что нужно для дачи».

В Лондон она поспевает как раз к сезонной распродаже. Три дня подряд с утра до вечера носилась по магазинам и скупала все, чем можно обставить и украсить их будущее новое жилище: салонную мебель в классическом английском стиле, лампы, кровати, постельное белье, огромный холодильник, который, как просил Володя, мог постоянно выдавать кусочки льда, посуду, духовку, кухонный комбайн…

Потом Марина возвращается в Москву и становится прорабом на стройке. На нее сразу обрушивается целый ворох проблем. Сначала обнаруживается, что батареи вовремя не прочистили, в морозы они лопнули — значит, придется менять. Большие щиты из прессованных опилок разбухли от влаги — нужен компрессор для просушки. Высоцкий договаривается по поводу такого агрегата через знакомых на «Мосфильме». Когда его подключают к сети, во всем поселке вылетают пробки. Кафель неопределенного цвета, который предназначался для ванной, при перевозке расколошматил в дороге пьяный шофер. «Но потихоньку наша постройка начинает становиться похожей на настоящий дом, — радуется Марина. — К концу 79-го приезжает мебель. Я провожу целые дни одна, расставляя все в доме, но меня вызывают во Францию на съемки, и я уезжаю. Справить новоселье нам так и не удается…»

Только к марту следующего года затянувшаяся стройка была почти завершена. Правда, все эти месяцы законного хозяина участка не оставляли в покое именитые соседи — «король детектива» Юлиан Семенов, кинорежиссер Эльдар Рязанов, главный редактор журнала «Юность» Андрей Дементьев и даже «таганский», казалось бы, автор, прозаик Григорий Бакланов: чего это там у тебя Высоцкий дом строит, это ведь запрещено? Володарский открещивался как только мог: это и не дом вовсе, а так, служебное как бы помещение для его личного архива и библиотеки. Впрочем, собратья-«письменники» напрасно переживали относительно своего потенциального беспокойного соседа. В Красную Пахру Владимир Семенович приезжал редко.

Жаль только, история с домом Высоцкого имела весьма грустное и дурно пахнущее продолжение, превратившись в предмет тяжбы между наследниками умершего поэта, его вдовой и самим Володарским. Но это будет уже потом.

— Марин, тебя, — Владимир протянул трубку жене, успев шепнуть: «Ира Мирошниченко».

— Bonjour, madame.

— Bonjour, mon ami.

Легко, непринужденно и доброжелательно знакомясь с женами, подругами, приятельницами, спутницами, музами друзей Высоцкого, Марина исподволь внимательно приглядывалась к ним и только потом делала свой выбор и принимала решение, продолжать ли общение или все-таки постараться держаться на расстоянии. В какой-то период была в добрых отношениях с актрисой Ириной Мирошниченко, в чьем доме нашла уют и понимание в момент раздора с Владимиром. Женщин сближало многое, в том числе, конечно, и французский язык, и музыка. Но прежде всего близость жизненной философии. «Женщина должна иметь свой стиль, неповторимый, ее личный, — утверждала Ирина Петровна. — Надо быть всегда такой, какая ты есть… Женщина в некоторых ситуациях должна быть ниже мужчины. В личных взаимоотношениях женщина не должна быть впереди, чтобы мужчина не чувствовал себя ущемленным, слабаком перед ней, а, наоборот, ощущал себя личностью, мужчиной. Это очень тонкая вещь, которую женщина должна соблюдать, если она не хочет потерять этого мужчину…»

Тогда же, в конце 1960-х — начале 1970-х, Влади тепло приятельствовала с детской художницей Лилей Майоровой. «Все праздники мы отмечали вместе у нас дома, — рассказывал ее муж Александр Митта, — и Володины дни рождения, и театральные премьеры, и Новый год, и Пасху, и Рождество, — все, что угодно. И 1 Мая нужно было посидеть, и 7 Ноября — непременно. Любым случаем пользовались, чтобы собраться вместе…»

Новых знакомых подкупала непосредственность Марининых эмоций. Во время одной из первых посиделок у Митты на Удальцова она воскликнула: «Ваше счастье, что вы не понимаете, насколько бедны!» Все хмыкнули — а им не с чем было сравнивать свое бытие. Марина смутилась, почувствовав, что допустила бестактность. Зато Высоцкий тут же нашелся, вспомнил байку:

— Все человечество, Мариночка, мучается вопросом: откуда родом Адам и Ева? А ответ ужасно прост: из Советского Союза! Голые, босые, одно яблоко на двоих хрумкают и вдобавок считают, что они в раю… Не смешно? Ну, не грусти, Мариночка. Ей-богу, все будет хорошо…

«В общении Марина и очаровательна, и проста, — восхищалась жена Окуджавы, Ольга Арцимович. — Она поражала легкой открытостью. О ней можно было сказать „свой парень“. Она очень милая и естественная, без фальши, без обычного актерского кривляния…»