Валерий Золотухин - Секрет Высоцкого Страница 44

24.08.1984

Не выходит из головы письмо Фомина[174] с его упреками: «переписал мою биографию в книжку…», «не напишешь, потому что не сумеешь…», «не понимаю, почему тебя не оказалось в «Место встречи изменить нельзя»?» А почему я должен был там оказаться?! Потому что там Высоцкий? Да мало ли, где меня не оказалось?! Кстати, я бы и не хотел там быть, даже уже и по просмотру, и по всему случившемуся (после смерти В. С., взрыву народной к нему любви и пр.), по самой художественной ориентации, среде и условиям – это вовсе не моя тема, не мой жанр и т. д. И никакого Шарапова, тем более одного из бандитов – упаси меня Бог играть, хоть это и моя профессия – играть что ни попадя.

27.09.1984

Терпимость, мудрость, неназойливость – черты моего характера, обозначенные Владимиром Семеновичем Высоцким 28 июня 1970 г. 29 лет мне было, Денису год исполнился. В чем он увидел мудрость, где угадал терпимость и что есть неназойливость? И не есть ли для меня потеря, что я мало был к нему назойлив?

03.10.1984

Вечер. С Куняевым[175]. «Что тебе поют?». «Поговорю о Высоцком – поговорят и обо мне». Какой сволочной прием с могилой майора Петрова, какая чудовищная профанация и спекуляция, и обман читателей.

14.11.1984

Приезжал земляк Саша… Похвастался ему, что вышла новая книжка. Подержал в руке, повертел.

– Буду ждать тиража… Но от тебя ждут одной книги, – многозначительно сказал он.

– О Высоцком…

– Да, конечно. Кто, как не ты… Ведь ты знал его близко.

Какое это, Саша, космическое заблуждение миллионов. И когда найдется хоть один серьезный литератор или психолог, вед душ человеческих, который объяснит всем, что как раз от Золотухина и нельзя ждать такой книги, и более того – требовать с него такой книги… как нельзя сетовать на Данзаса, что он не посвятил остаток жизни своей жизнеописанию Пушкина. Или от Белинского… Вместо того, чтобы писать об «Онегине», накатал бы по свежим следам романчик об Александре. Да тот же, простите, Лермонтов… чтоб кутить и стреляться… Боже! Да что Лермонтов?! На руках, можно сказать, и на глазах Жуковского вырос победитель-ученик. Ан нет же книги! Книгу возьмется написать лет через сто Тынянов.

С детства он заслушивался по старому радиорепродуктору своим кумиром – Сергеем Яковлевичем Лемешевым и сам подпевал ему. А пел Валерий Золотухин с тех пор, как родился. Вот и спектакли, фильмы с участием артиста никак не обходились без поющего Золотухина.

Да что к Пушкину ходить? Сколько было пишущей братии вокруг Есенина, Маяковского?.. И только хорошую книгу о поэте написала жена поэта – Н. Мандельштам. Но это само по себе явление жертвенное, как в смысле судьбы женской, так и судьбы жены и друга, и уникальное в своем роде как явление памяти, и единственное по литературному превосходству явление художественное в этом опасном жанре мемуаристики. Иными словами: зачем мне писать книгу о Высоцком, которого я очень плохо знаю, когда я хочу написать книгу о себе, которого знаю еще хуже, быть может, однако ж это я? Высоцкий сделал свое дело. Я хочу сделать тоже свое дело, так или похоже, чтоб к кому-то приставали с требованием книги о Золотухине. Я отдаю себе отчет в разности величин, но менять своего желания не под силу мне – человеку.

«Володя просил этого не делать» (1985)

03.01.1985

Теперь торопится ко мне Турбин В. Н.[176] – жаждет вытащить из меня какую-то информацию о театре – Любимове, Эфросе и разговорах вокруг… А начал он с рассказа о двухтомнике В. Высоцкого, изданном в Америке. И что он ему не понравился небрежностью, неточностью, полуграмотными сносками и пр. Потом он сказал, что читал книжку Володиного двоюродного братца Леонидова[177], где он свои «коммерческие» страдания в СССР чуть ли не за подвиги Геракла выдает. «Я сказал Вовке…» – и долго, долго, что он ему сказал, и после этого Вовка сказал: «Да».

05.01.1985

На двух сборищах сегодня гласно и властно председательствовала Крымова… На втором собрании – по 25-му – играть ли и что просить у райкома, и что делать 25-го, я совершенно попал в ее замысел, вернее, в замысел, что передан от А. В.[178]: во что бы то ни стало отмечать, и отмечать как праздник поэта, потому что он в этот день родился… И пусть Журавлев нам прочитает в честь В. С. «Здравствуй, племя…» и т. д. А Рихтер Баха зафигарит, а «Виртуозы» Вивальди сбацают в честь и славу поэта. А вычитал я эту идею в «Вечерке» – «В честь Улановой»… На что Крымова и сказала:

«Вот Золотухин с этой его праздничной ноты пусть и начнет этот вечер». Конечно, они боятся райкома, конечно, срыв вечера 25-го повлияет на дальнейшую судьбу любого спектакля о Высоцком, кто бы его ни сочинял, конечно, они хотят, чтоб все прошло тихо и, по возможности, красиво…

07.01.1985

Всю ночь сочинял телеграмму Куняеву от себя и коллектива…

«Первое. С каких пор мертвые в ответе за деяния живых? Почему не мы с вами, живые, а мертвый Высоцкий отвечает за то, что кто-то топчет чье-то захоронение? Даже если такой факт имел место быть, что весьма и весьма сомнительно, он должен и будет проверяться народным судом.

Второе. По какому праву на таком беспардонно-циничном, кощунственном противопоставлении мертвых и живых, с одинаковым презрением к тем и другим, вы строите свои низкие, ложные умозаключения?

Делом жизни, тов. Куняев, вы избрали неправое занятие.

Золотухин, от имени и по поручению».

08.01.1985

Телеграмму Дупак вывешивать, тем паче давать, испугался – запахло партизанщиной… Если я пошлю телеграмму Куняеву один, я вступлю в эту же конкуренцию у гроба, так и начнется перепалка, перебранка… Врагов в литературном мире я уже завел как бы. Крупин и Григорьева[179] трезвонят, что Золотухин выступил против. Теперь я думаю звонить Рождественскому по вопросу Куняева и вспомнил формулировку: «Время гудит БАМ – будто шпалой по голове» – это мне принадлежит и напечатано[180]. Как-то Роберт Иванович отнесся к этому, коли до него дошло?! Теперь думаю, не ввязаться ли в драку с Куняевым? Надо вот ознакомиться со второй акцией «Современника», с подборкой писем[181]. И бабахну ему телеграмму от себя лично.

Мужской «костяк» легендарной «Таганки» – Вениамин Смехов, Леонид Филатов, Валерий Золотухин, Николай Губенко, Борис Хмельницкий – и жена Губенко, актриса Жанна Болотова.