Владимир Дайнес - Жуков. Рожденный побеждать Страница 44

СТАЛИН: Вы в военнопленных не очень верьте, опросите его с пристрастием, а потом расстреляйте. Мы не возражаем против предлагаемого Вами маневра на 10 километров южнее Починок. Можете действовать. Особенно сосредоточьте авиационный удар, используйте также PC. Когда Вы думаете начать?

ЖУКОВ: Перегруппировку произведу к седьмому. Седьмого подготовка, восьмого на рассвете удар. Очень прошу подкрепить меня снарядами PC, 76-мм, да и 152-мм 09/30 года, минами 120-мм. Кроме того, если можно, — один полк «илов» и один полк Пе-2 и танков — штук 10 KB и штук 15 Т-34. Вот все мои просьбы.

СТАЛИН: К сожалению, у нас нет пока резервов PC. Когда будут — дадим. РСы получите. Жалко только, что Еременко придется действовать одному против Рославля. Не можете ли организовать нажим на Рославль с северо-востока?

ЖУКОВ: Нечем, нечем, товарищ Сталин. Могу только отдельными отрядами, подкрепив их артиллерией, но это будет только сковывающий удар, а главный удар нанесу на рассвете восьмого; постараюсь, может быть, выйдет, на рассвете седьмого. Еременко еще далеко от Рославля, и я думаю, товарищ Сталин, что удар седьмого или восьмого — это будет не поздний удар.

СТАЛИН: А прославленная 211-я дивизия долго будет спать?

ЖУКОВ: Слушаю. Организую седьмого. 211-я сейчас формируется, будет готова не раньше 10-го. Я ее потяну в качестве резерва, спать ей не дам. Прошу Вас разрешить немедленно арестовать и судить всех паникеров, о которых докладывал.

СТАЛИН : Седьмого будет лучше, чем восьмого. Мы приветствуем и разрешаем судить их по всей строгости.

Сталин, разрешая Жукову судить паникеров «по всей строгости», учитывал опыт командующего войсками Брянского фронта генерал-лейтенанта А. И. Ерёменко. В начале сентября фронт по указанию Ставки ВГК нанес фланговый удар с целью разгрома немецкой 2-й танковой группы, наступавшей на юг. Однако, сковав весьма незначительные силы противника, фронт не смог предотвратить выход вражеской группировки в тыл войскам Юго-Западного фронта. В этой связи генерал Ерёменко обратился в Ставку ВГК с просьбой разрешить создать заградительные отряды. «Ставка ознакомилась с Вашей докладной запиской и разрешает Вам создать заградительные отряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые, — говорилось в директиве № 00165 °Ставки ВГК от 5 сентября. — Цель заградительных отрядов — не допускать самовольного отхода частей, а в случае бегства — остановить, применяя при необходимости оружие»{160}.

Но вернемся к Ельне. К 4 сентября войска 24-й армии завершили оперативное окружение противника, простреливая оставшуюся горловину артиллерийским огнем. Недостаток сил и в первую очередь танков на правом и левом флангах не позволил замкнуть кольцо окружения и взять в плен всю ельнинскую группировку противника. Он в ночь на 5 сентября вывел через горловину основную массу артиллерии в тылы. С утра стали отходить главные силы, а в 12–13 часов — первые эшелоны врага. Отход прикрывался заградительным артиллерийским и минометным огнем, ударами авиации и контратаками на отдельных участках. К утру 6 сентября войска 24-й армии освободили Ельню.

8 сентября Жуков представил Сталину доклад об итогах Ельнинской операции. В нем отмечалось:

«Всего за период боев в районе ЕЛЬНИ противник потерял убитыми и ранеными 45–47 тысяч человек и очень большое количество разбитыми нашей артиллерией и авиацией станковых пулеметов, минометов и артиллерии. По показаниям пленных, в некоторых частях 137, 15, 178-й пд минометов и артиллерии не осталось совершенно. По докладу большинства командиров частей и по оставленным трупам на поле боя, за последние 3–5 дней противник потерял убитыми не менее 5 тысяч. Чтобы скрыть от наших войск свои большие потери, перед отходом противник все братские могилы разровнял и замаскировал под окружающую местность…

Из состава наших войск очень хорошо действовали: 107-я сд (стрелковая дивизия. — Авт.), 19-я сд. Неплохо действовали: 100-я сд и 102-я тд (танковая дивизия. — Авт.). Слабо и безынициативно действовали: 303 и 309-я сд. Все части действовали в большом некомплекте.

Очень хорошо действовала вся артиллерия даже молодых дивизий. РС своими действиями производят сплошное опустошение. Я осмотрел районы, по которым велся обстрел РС, и лично видел полное уничтожение и разрушение целых оборонительных районов. УШАКОВО — главный узел обороны противника — в результате залпов РС полностью разрушен, а убежища завалены и разбиты.

Преследуя противника, 7.9 наши части вышли на р. СТРЯНА, захватили ее и с утра 8.9 имеют задачу развивать наступление, взаимодействуя с группой СОБЕННИКОВА (командующий группой войск Западного фронта. — Авт.).

Наши потери: с 30.8 по 6.9 убито — около 3000, ранено — 13 030, пропало без вести — 1116 человек. Всего потери за последний этап операции — около 17 000…

В результате этой операции во всех войсках поднялось настроение и уверенность в победе. Сейчас части увереннее встречают контратаки противника, бьют его огнем и дружно в свою очередь переходят в контратаки.

С утра 8.9 части 24 и 43-й армий перешли в наступление в целях уничтожения противника в районе БОЛТУТИНО, р. ХМАРА и дальнейшего удара на Рославльском направлении»{161}.

Войска 24-й армии, развивая наступление, к исходу 8 сентября вышли к заблаговременно подготовленному противником оборонительному рубежу по рекам Устрой и Стряна, где встретили организованное сопротивление и перешли к обороне.

Ельнинская операция стала одной из первых успешных наступательных операций советских войск в Великой Отечественной войне. За стойкость в обороне и решительность в наступлении, высокую дисциплину и массовый героизм, проявленные личным составом, 100, 127, 107 и 120-я стрелковые дивизии 24-й армии в числе первых получили почетное наименование гвардейских и соответственно новые названия: 1, 2, 5 и 6-я гвардейские стрелковые дивизии.

Жуков, подводя итоги своей деятельности, детально проанализировал опыт проведенной операции. В начале сентября он вносит обстоятельные заметки в свою записную книжку:

«Организация и успешное проведение наступательной операции по ликвидации ельнинского выступа, всесторонне сложная работа в должности начальника Генерального штаба в первые пять недель войны дали мне много полезного для командной деятельности оперативно-стратегического масштаба и понимания различных способов проведения операций.

Теперь я гораздо лучше осмыслил все то, чем должен владеть командующий для успешного выполнения возлагаемых на него задач. Глубоко убедился в том, что в борьбе побеждает тот, кто лучше подготовил вверенные ему войска в политико-моральном отношении, кто сумел более четко довести до сознания войск цель войны и предстоящей операции и поднять боевой дух войск, кто стремится к боевой доблести, кто не боится драться в неблагоприятных условиях, кто верит в своих подчиненных.