Михаил Армалинский - Максимализмы (сборник) Страница 44

Таким образом, слуховая красота музыки нейтрализует зрительную непривлекательность.

Но чаще всего, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. И как соловья, так и баб музыкальными баснями не кормят.

К тебе, ебущему, подходит друг и похлопывает по плечу. Ты перестаёшь сдерживать оргазм, изливаешься и уступаешь ему место. В женщине. Чем больше друзей, тем лучше. Для женщины. Она поощрительно говорит тебе: «Не имей сто блядей, а имей сто друзей». Крепкая дружба хороша и в любви.

Феномен воздействия рифмы основан на неосознанном удивлении тому, что слова, означающие бесконечно далёкие друг от друга вещи, могут звучать так подобно. Оказывается, эта «далёкость» легко преодолевается рифмой. Рифма даёт ощущение того, что в каком-то измерении (в данном случае в звуковом) любое далёкое может стать близким.

Клитор – это женская «ахиллесова пята»: точное попадание в него – и женскому стыду и сопротивлению приходит смерть.

Моё понятие идеальной красоты со временем претерпело изменения. Вообще говоря, под идеальной красотой подразумевается убеждённость, что ничего красивее «идеальной красоты» быть не может. Однако диалектика или просто жизнь доказывают, что предела (то есть тупика) не бывает, и что самое красивое может стать аж ещё красивше.

Поначалу идеальной красотой была для меня сама Пизда. Однако она, будучи одинокой, представляет интерес лишь абстрактный или мастурбациозный. Практически «идеальная красота» воплощается в заполненности пизды хуем.

Много лет назад я писал:

Нет ничего прекрасней ебли,когда два тела, словно стебли…[31]

В этих строках об идеальной красоте как ни странно ключевым словом оказалось слово «два». Вид хуя в пизде (двух тел) представлялся мне именно той неразменной идеальной красотой, сосредоточенной между женских ног и нигде более.

Но шло время и это зрелище стало видеться мне несовершенным. Произошло это потому, что, ставя женщину на четвереньки, я стал обращать всё больше внимания не на заполненное мной отверстие, а на то, которое оставалось незаполненным, которое взирало на меня укоряюще, с требованием тоже оказаться задействованным. Будь это анус или влагалище, пустое отверстие взирало на меня с ревностью к заполненному соседнему и с укором в единственности моего хуя, не способного в одиночку справиться с ними двумя одновременно.

Пользование искусственными заполнителями ощущалось мной и женщинами как полумера, поэтому в какой-то момент я решился пригласить своего приятеля, и мы одновременно осуществили мечту отверстий.

С тех пор только двойное заполнение представлялось мне наиболее завершённым, желанным, а следовательно – идеально красивым.

Но так как насладиться зрелищем этой красоты было невозможно для женщины и для мужчины, чей хуй находился в пизде, то для того, чтобы наблюдать за свершающимися действиями в реальном времени, пришлось установить пару видеокамер и проецировать изображение творящегося между ног женщины на стену перед сидящей на хуе женщиной – так она и ебущий её в зад мужчина увидели происходящую идеальную красоту перед собой. Второе изображение проецировалось на потолок для мужчины, лежащего под женщиной. Счастливица теперь могла не только ощущать, но и видеть хуи, движущиеся в ней.

Таким образом, вид женской промежности с хуями, заполняющими её зад и перед, стали для меня идеальной красотой. И действительно – что может быть красивей?

Но оказалось, что может.

Со временем моя любовь к двум женским отверстиям стала такой самоотверженной и глубокой, что всё, исходящее из этих отверстий и присущее им стало для меня прекрасным как и сами эти отверстия. Одно не существует без другого, но их искусственно разлучают и вследствие превратных эстетических заблуждений считают, что менструальная кровь отвратительна, тогда как влагалище есть предмет восторженных желаний и мечтаний. Также утверждают, что испражнения из прямой кишки омерзительны, хотя заполнить женскую прямую кишку хуем для многих мужчин становится особенно изощрённым делом и мечтой.

Так понятие идеальной красоты ещё раз усовершенствовалось и стало для меня прежним двойным заполнением, но украшенным вытекающей менструальной кровью, обагряющей движущийся хуй, и испражнениями, протискивающимися наружу между хуем и стенками прямой кишки. Полную идеальность этой красоты завершает струящаяся женская моча, которая омывает обагрённый хуй. (Чтобы смягчить шок у чистоплюйных невежд от такого зрелища, предлагаю им представить себе не просто женщину, а свою любимую кинозвезду – именно её «идеальная красота» подвергнет проверке силу их любви и похоти.)

Что же ещё станет соперничать с этой идеальной красотой?

Жду, что-то же должно появиться… Красоте нет предела.

Обрезание, которое существовало задолго до евреев, делалось для увеличения наслаждения у мужчин и у женщин. Поначалу, при обрезании, сделанном взрослому мужчине, чувствительная кожа головки давала усиленные ощущения, но вскоре чувствительность уменьшалась из-за постоянного контакта с окружающей средой, да и женщины особой разницы не чувствовали, так как при эрекции головка и у необрезанного обнажается. А вот срезанная кожа давала всё-таки дополнительный объём, а значит – усиление трения.

Однако уже установившийся и выгодный бизнес по обрезанию (платили же обрезальщику за процедуру) надо было сохранять, вот евреи и придумали, что это бог наказал евреям делать обязательное обрезание. Таким образом индустрия обрезания выжила. А истинный принцип обрезания кусочка кожи жил на тезисе: На тебе боже, что мне не гоже.

Другой вариант интерпретации обрезания это та же уверенность, что оно усиливает наслаждение. Но обосновать этот тезис решили так: бог якобы дарует усиленное наслаждение тем, кто делает обрезание и, значит, в бога верит. Получается, что дополнительное наслаждение от обрезания – это бонус за веру.

Понятие романтичности (romantic) неразрывно связано с полумраком. Это и обед при свечах, и спальня с приглушенным светом, и танцевальный непрогляд. Кто и зачем ополчился на яркий свет в предъебальной ситуации?

Аксиоматический ответ у меня при себе всегда имеется. Эту «мрачную» обязаловку, которой по-бараньи следуют мужчины (а мужикам что? – лишь бы ноги развела) придумали неуверенные в себе женщины. А так как подобных женщин – подавляющее большинство, то и неудивительно, почему такой романтический компонент стал женским обязательным условием для их соблазнения. Все эти женщины, даже красавицы, которые часто не просто не уверены в себе, а считают себя непривлекательными, толстыми, больными, а часто даже уродливыми – все они хотят спрятаться в полумрак, чтобы скрыть свои истинные или вымышленные физические недостатки.