Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 Страница 44

Цандер дошел пешком до своей родной Баварии. Сначала он направился в Мюнхен, а затем в находившийся в 40 милях южнее городок Тегернзе, где спрятал документы. Личный помощник Мартина Бормана затаился и начал новую жизнь. Полковник СС Вильгельм Цандер превратился в баварского огородника по имени Фридрих Вильгельм Паустин.

В самом бункере рейхсканцелярии все быстро приближалось к концу. 30 апреля, около 2.30 ночи, почти двадцать членов обслуживающего персонала Гитлера, большей частью женщины, построились в центральном проходе, где обычно принимали пищу. Гитлер в сопровождении Бормана вышел из своих личных апартаментов. С увлажненными глазами фюрер прошагал мимо строя. Некоторым из выстроившихся людей он пожал руки, другим что-то сказал. Это была прощальная церемония, и, завершив ее, Гитлер вернулся в свои апартаменты.

Борману, который думал скорее о сохранении жизни, чем о смерти, было чем заняться. 30 апреля, около 3.30 ночи, он послал радиограмму Дёницу: «Совершено новое предательство. Согласно передаче радио противника, Гиммлер через Швецию сделал предложение о капитуляции. Фюрер ожидает, что Вы Примите быстрые и беспощадные меры в отношении предателей».

За ней последовала другая радиограмма: «Дёниц! У нас крепнет впечатление, что «дивизии на Берлинском театре военных действий несколько дней стоят в бездействии. Все сообщения, которые мы получаем, контролируются, утаиваются и искажаются Кейтелем. Мы же имеем связь только через Кейтеля. Фюрер приказывает вам действовать немедленно и беспощадно против всех предателей. Борман».

К этой телеграмме, в которой еще не упоминалось ни слова о назначении Дёница, Борман добавил постскриптум, который явно отрицал приближение конца: «Фюрер жив и руководит обороной Берлина».

Пребывая в своей штаб-квартире, которая располагалась в тихом, живописном городе Плён, близ балтийского побережья, гроссадмирал Карл Дёниц был крайне озадачен телеграммами Бормана.

«Как можно, — недоумевал Дёниц, — ожидать от меня «принятия быстрых и беспощадных мер» против рейхсфюрера, в распоряжении которого вся полиция и СС?»

Гиммлер действительно находился на северной прибрежной территории и в сопровождении зловещего окружения эсэсовцев. У гроссадмирала и его штаба не было никакой вооруженной полиции, и он не имел полномочий, позволяющих ему принимать меры против рейхсфюрера. Более того, Дёниц ожидал, что Гиммлера назначат через несколько дней главой государства, и он готов был предложить свои услуги рейхсфюреру СС, если последний получит законное назначение. «То, что мне могут доверить эту миссию, — вспоминал Дёниц, — в голову не приходило».

Сдержанность Дёница понятна. С 1912 года он посвятил всю свою жизнь флоту. В Первую мировую войну служил на подводных лодках и, как признанный эксперт подводной войны, был назначен в январе 1943 года главнокомандующим ВМФ. Несмотря на то что Дёниц не был ревностным нацистом, он обнаружил качества, полезные для целей партии, снискал расположение Гитлера и служил ему с преданностью, не вызывавшей сомнений. Но у него совершенно не было опыта в проведении внутренней или внешней политики.

Для Гитлера этот на первый взгляд странный выбор, видимо, был вполне логичным. Фюрер хотел продолжения войны и после своей смерти. Он понимал, что вермахт не будет продолжать войну под руководством гражданских партийных функционеров, таких как Борман и Геббельс. Но под командованием уважаемого представителя высшего офицерства, однако, мог это делать. Люфтваффе и СС командовали, по мнению Гитлера, предатели. Сравнительно небольшой флот, однако, сохранял дееспособность и лояльность, равно как и его главнокомандующий. Почему бы не выбрать Дёница?

Борман, видимо, задавал себе такой же вопрос и легко отвечал на него. Изолированный в осажденном бункере, он едва ли мог претендовать на роль преемника фюрера. К тому же было бы гораздо лучше обременить Дёница продолжением войны и, если возникнет необходимость, ведением мирных переговоров. Гроссадмирал был, кроме того, можно сказать, «политическим неофитом». Когда Гитлер и Геббельс уйдут из жизни, ему потребуются услуги деятеля, искушенного в политических вопросах, деятеля, который, оставаясь в тени, направлял бы номинального главу государства в нужное нацистское русло. Под главенством Дёница для Бормана сохранялась бы возможность осуществлять власть, к которой он так привык.

Даже в этот период Борман вел себя в отношении Дёница так, будто тот был номинальным главой государства, поддающимся манипуляциям. Курьеры не добрались до Дёница, он ничего не знал об их судьбе. И 30 апреля, в 3.00 ночи, когда прошло более чем тридцать пять часов с тех пор, как Гитлер завершил составление своего политического завещания, Борман все еще не потрудился сообщить Дёницу, хотя бы намеком, о том, что тот является преемником фюрера.

Очевидно, Борман решил, что Дёницу следует подождать, пока Гитлер сведет счеты с жизнью. Затем гроссадмирал узнает о своем возвышении от нового главы кабинета. Таким образом, место Бормана в новом правительстве будет обеспечено с самого начала.

Но время быстро уходило. Чтобы маневры Бормана удались, Гитлеру следовало покончить жизнь самоубийством до того, как русские начали бы штурмовать бункер рейхсканцелярии и лишили бы Бормана шанса ускользнуть из него и остаться живым.

Гитлер начал то, что должно было быть его последним военным совещанием, в полдень 30 апреля. Ему сообщили, что войска Красной армии находятся в квартале от бункера рейхсканцелярии.

Русские знали, что Гитлер в Берлине, ибо эта весть передавалась по немецкому радио. Но они не знали точно, что он укрывался в бункере под зданием старой имперской канцелярии. Знай они точно, что именно здесь находится Гитлер, бункер был бы уже взят. Но 30 апреля уже было ясно, что части Красной армии полностью блокируют бункер уже на следующий день, не позже.

После совещания Гитлер не спеша съел свой обычный вегетарианский завтрак. Борман приказал полковнику Отто Гюнше, двухметровому эсэсовцу, адъютанту фюрера, доставить как можно больше бензина к входу в бункер. Гюнше передал приказ по телефону Эриху Кемпке, личному шоферу Гитлера в течение тринадцати лет, который заведовал автомобильным парком. Этот приказ удивил Кемпку. Он сказал, что будет трудно достать много бензина, но Гюнше настаивал.

Около 2.30 дня Гитлер закончил завтрак. В сопровождении Евы Браун он затеял затем другую прощальную церемонию. Фюрер пожал руку каждому, кто был рядом с ним в бункере, — они видели его живым в последний раз.

Среди них были Борман, Геббельс, Кребс и Бургдорф. Присутствовали также Гюнше; начальник секретной охраны бригадефюрер (генерал-майор) СС Йохан Раттенгубер; его заместитель, полковник СС Хёгль; секретарши Гитлера — фрау Юнге и фрау Кристиан; его повар, фрейлейн Манциали; его камердинер, Хайнц Линге. Кроме них были также статс-секретарь министерства пропаганды Вернер Науман; курьер по связям с МИДом Вальтер Хевел и курьер по связи с Дёницем вице-адмирал Эрих Восс.