Хуберт Зайпель - Путин: Логика власти Страница 45

Владимир Путин не прочь договориться с Джорджем Бушем-младшим о более интенсивном сотрудничестве в сфере энергетики. Он видит в этом определённые преимущества, хотя бы из‑за технологических ноу-хау американцев и перспективы снизить стоимость разработки российских нефтегазовых месторождений. Президенты уже несколько раз встречались и прониклись друг к другу определённой симпатией. Теракты 11 сентября 2001 года привели не только к некоторому сближению двух стран на официальном уровне, но и к укреплению отношений между главами двух государств. Владимир Путин с женой спустя месяц посетили Джорджа и Лору Буш на их ранчо в Кроуфорде, штат Техас, поужинали вместе с ними и пообщались. В будущем они собираются, как гласит осторожная официальная формулировка, сотрудничать теснее[167]. С этого момента президенты поддерживают регулярный контакт.

В одну из сентябрьских пятниц 2003 года глава Нью-Йоркской биржи в окружении двадцати других лидеров американской экономики принимает гостя в здании по адресу Уолл-стрит, 11. Один из присутствующих ждёт его с особым нетерпением. Ли Рэймонд, председатель совета директоров «ExxonMobil» и хороший приятель вице-президента США Дика Чейни, договорился о встрече с Владимиром Путиным, чтобы обсудить с ним запланированную покупку ЮКОСа. С Михаилом Ходорковским он уже беседовал, и стороны достигли принципиального согласия. Теперь он хочет подстраховаться, обсудив сделку с главой Кремля[168].

Для президента России деловая встреча на Уолл-стрит – второе важное мероприятие в эти выходные, и оба, по сути, связаны с представлениями Владимира Путина о российском обществе и о его будущем. Мы уже описывали его нью-йоркскую встречу с представителями РПЦЗ для форсирования процесса воссоединения Русской православной церкви с отколовшейся частью, окормляющей диаспору. Встреча в квартале финансистов на Манхэттене, в паре метров от зияющей раны на месте башен-близнецов, тоже касается решения, принципиального для России после распада СССР и последующей приватизации экономики. Какую долю ему стоит выделить транснациональным корпорациям по влиянию на российские сырьевые ресурсы, имеющие ключевое значение для дальнейшего экономического развития страны? Оценивая катастрофу прошедших лет, он понял: без законов рыночной экономики Россия не восстановится. Но для защиты интересов страны ему нужны правила, дающие ему возможность влиять на развитие событий в пределах рыночной экономики.

Ли Рэймонд – представитель жёсткой культуры переговоров, принятой в мире главных нефтяных гигантов. В своих покупках «ExxonMobil» руководствуется старым, испытанным принципом отрасли: либо всё, либо ничего. Условия приобретения, которые председатель совета директоров излагает Путину в беседе наедине в одной из переговорных комнат Нью-Йоркской биржи, поставлены жёстко и не подлежат обсуждению. Согласно предложению Ли Рэймонда, нефтяной гигант должен получить 51 % акций ЮКОСа, то есть контрольный пакет. «А что делать с оставшимися 49 процентами, можете решать сами. Например, будет ли правительство тоже приобретать долю или всё будет распродано на бирже», – объясняет менеджер российскому президенту обходительным тоном, как будто эти 49 процентов – особая любезность его концерна. Теперь от президента требуется лишь сообщить ему, может ли «ExxonMobil» приобрести эти 51 %, говорит Рэймонд, в противном случае о сделке можно забыть[169].

Путин переспрашивает: значит ли это, что ему в таком случае придётся спрашивать Ли Рэймонда, где, когда и как ЮКОСу инвестировать и работать в России, и менеджер, широко улыбаясь, отвечает: «Да». Именно поэтому его предприятие и стремится получить контрольный пакет, объясняет он, и в этом нет ничего страшного, ведь «ExxonMobil» уже работает по такому методу во многих других странах мира. Тогда он не сможет принять решение сегодня, сухо отвечает президент. Глава концерна демонстрирует полное понимание. В конце концов, говорит он, такие вопросы нельзя решать на скорую руку. Президенту наверняка нужно обсудить этот вопрос, и никто не ставит ему в вину, что он хочет посоветоваться со своими людьми, говорит менеджер. По итогам беседы представитель высшего руководства «ExxonMobil» излучает оптимизм и уверен, что сделка состоится. Он в корне ошибается. Пройдут годы, прежде чем «ExxonMobil» снова сможет выйти на российский рынок[170].

Путин не соглашается с претензией американского нефтяного гиганта на контрольный пакет, которую Ли Рэймонд выдвигает, как будто это само собой разумеется. Но ещё больше Путина раздражает снисходительное высокомерие, с которым менеджер поучает его, как принято вести дела, и любезно даёт ему время, чтобы войти в курс дела и поинтересоваться, как совершаются международные сделки в этой ценовой категории. Это следующий после расширения НАТО ключевой опыт, позволяющий ему понять, как Запад смотрит на Россию и обращается с ней.

Месяц спустя председателя совета директоров нефтяного концерна ЮКОС демонстративно задерживают во время промежуточной посадки его частного самолёта в Новосибирске. Официально конфликт российского государства и предпринимателя Михаила Ходорковского сводился к делу № 18/41 2003 года об обычных преступлениях, таких, как неуплата налогов, мошенничество или присвоение чужой собственности, даже если в данном случае речь идёт о невообразимых суммах. На более глубоком уровне в этом случае решался вопрос, кому в государстве принадлежит власть и как далеко можно зайти в своих действиях. «Я знал, что речь шла о миллиардных налоговых суммах и что ЮКОС пользовался дырами в законодательстве и клал деньги в собственный карман, однако Путин не обсуждал со мной всю процедуру в подробностях», – вспоминает Алексей Кудрин. Против Ходорковского и его делового партнёра Платона Лебедева, обвиняемого по тому же делу, будут проведены два процесса, в результате которых обоих приговорят к длительным тюремным срокам[171]. После выдвижения обвинения и выплаты налогов ЮКОС объявляется банкротом. Концерн прекращает свое существование, его имущество распродаётся с молотка, чтобы, как гласит официальное обоснование, выплатить налоговую задолженность. С точки зрения Владимира Путина, это логическое завершение длительной борьбы: «Полученные от продажи активов компании ЮКОС средства поступили в бюджет ‹…› Если когда-то эти деньги были украдены у народа, надо отдать их напрямую этому самому народу»[172].

На Западе дело Ходорковского превращается в показательный пример отсутствия цивилизованных норм поведения и несоблюдения гражданских прав. Международные адвокаты Ходорковского совместно с его PR-агентством дорабатывают его имидж. К образу успешного капиталиста, покаявшегося в своих грехах, пользующегося заслуженным почётом на международной арене, добавляется образ искреннего борца за права человека, в сложнейших условиях в одиночку ведущего борьбу с жестоким и коррумпированным режимом.