Антонио Сальери. Интриган? Завистник? Убийца? - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 45

молодежи. Бескорыстно и безвозмездно этот сухощавый, угрюмый старик с крупным, хищно выгнутым носом, тонкими, плотно поджатыми губами и острым взглядом стальных глаз, из которых нет-нет да выглянут боль и тоска, не считаясь ни со временем, ни с трудом, занимался с молодыми композиторами. Встретив талант, он самозабвенно и бескорыстно пестовал его. Среди учеников Сальери был и юный Бетховен, бедный провинциальный музыкант, только что приехавший в Вену. Впоследствии, много лет спустя, он, уже знаменитый композитор, продолжал называть себя учеником Сальери. Однажды, придя к бывшему учителю и не застав его дома, Бетховен оставил записку с подписью: «Ваш ученик Бетховен». Сальери же он посвятил три свои сонаты для скрипки и фортепьяно, опус 12. Это не помешало своенравному и мстительному старику после того, как Бетховен пошел своим, революционным путем, поносить его музыку и даже плести против него интриги».

Потрясающе! Не будем даже говорить о том, что приведенная цитата полна фактических ошибок. В частности, не будем говорить о том, что после 1791 года Сальери написал как минимум двенадцать опер (это факт, который очень легко проверить, было бы желание). Для Б. Г. Кремнева, зацикленного на том, что Сальери — сугубо отрицательный персонаж, это совершенно неважно. Оказывается, даже из того факта, что благодарный Бетховен с неизменной гордостью повторял, что он является учеником Сальери, можно сделать вывод о том, что его учитель был «мстительным стариком» и «интриганом с хищно выгнутым носом и плотно поджатыми губами».

Нелепость подобной постановки вопроса особо поражает, если еще раз вспомнить о том, что Сальери занимался с Бетховеном совершенно бесплатно и в течение многих лет. И давал Сальери свои уроки бесплатно не потому, что «содеявший зло в молодости, стремится к добру под старость», а потому, что он никогда не забывал о той помощи, которую сам получил в юности, в частности, от добрейшего Флориана-Леопольда Гассмана.

К сожалению, сочинения таких вот Кремневых в бывшем СССР издавались огромными тиражами, и именно по ним читатели формировали мнение о тех или иных исторических персонажах. Это как в старых советских фильмах: положительный герой всегда был белокур и голубоглаз, а отрицательный — всегда имел узкие губы, усики и низкий лоб, закрытый темными волосами. И если положительный, то положительный во всем, а если отрицательный, то и отрицательный тоже во всем. А в результате история была полна персонажей-штампов, не имевших ничего общего с реальными людьми, которые, как лишь потом выяснилось, всегда очень и очень разные. Вот и в данном случае «мстительный старик» Сальери, при ближайшем рассмотрении, тоже оказался превосходным педагогом, которого ученики, среди которых достаточно было бы назвать лишь одного Бетховена, просто боготворили и называли не иначе, как «отцом композиторов» и «нашим общим дедом».

Франц Шуберт

Талант Франца Шуберта, родившегося в 1797 году, Сальери разглядел, когда тот еще мальчиком пел в Придворной капелле. После этого он взял его к себе на бесплатное обучение.

15-летний Шуберт начал изучать с Сальери контрапункт в июне 1812 года. Но до этого, еще в 1810 году, Сальери был очень удивлен качеством сочиненных Шубертом двенадцати менуэтов, которые, к сожалению, так потом и не были найдены.

Биограф Шуберта Ипполит Барбедетт пишет:

«Сальери был самым важным человеком в Вене, с точки зрения музыкального авторитета. <…> Он провел там пятьдесят девять лет своей жизни, был близким другом Моцарта, служил четырем правителям Австрии. Он сочинил огромное число кантат, симфоний, ораторий, опер и т. д. Он полвека провел в Германии, но так и не смог выучить язык страны. Он и сам смеялся над своей манерой коверкать немецкий. В разговоре он имел обыкновение смешивать три языка, что выглядело довольно странно, ибо он говорил очень даже бегло. <…>

Сальери заинтересовался Францем и попросил придворного органиста Ружичку обучить его «секретам basso continuo». Уроки начались, но маэстро очень быстро понял, что ничего не может дать ученику. «Он все, — говорил он, — получил от Бога». <…>

Тогда Сальери сам занялся Шубертом, он почти ежедневно давал ему уроки композиции; он изучал с ним исключительно итальянские партитуры, но ребенок не хотел прислушиваться к голосу разума по этому вопросу, ведь он предпочитал Моцарта и особенно Бетховена, и это был выбор, который Сальери не особенно разделял. Он так далеко заходил со своим национальным упрямством, что когда Сальери давал ему для переложения на музыку итальянские стихи, называя немецкий варварским языком, ученик его становился красным от ярости и кричал, что хочет работать только со стихами Гете и Шиллера. Учитель не мог удержаться от смеха, но в конечном итоге их расставание стало неизбежным.

Когда Шуберт стал достаточно сильным, чтобы уже лететь на своих собственных крыльях, уроки прекратились, но Франц никогда не прекращал преклоняться перед своим мэтром, выказывая ему самое сердечное уважение».

Кстати сказать, сохранилось немало ученических композиций Шуберта с замечаниями и правками Сальери.

С какой тщательностью относился композитор, занимавший самую высокую позицию в Вене, к урокам, которые он давал безвестному тогда мальчику! Шуберт всегда считал себя учеником итальянского мастера. Характерно, что Шуберт посвятил учителю пять песен на стихи Гете. <…> И это несмотря на то, что Сальери не одобрял тяготения своих учеников к немецкой песне.

Борис КУШНЕР, профессор Питтсбургского университета

Первым из сочинений Шуберта, исполненным публично, стала месса № 1: под управлением брата композитора Фердинанда Шуберта эта месса прозвучала на фестивале, посвященном 100-летию церкви в Лихтентале (родном городе Шуберта). Произведение было принято настолько благосклонно, что уже через десять дней состоялось ее второе исполнение. А Сальери, просмотрев партитуру этой мессы, сказал, что счастлив иметь такого ученика.

Свою первую оперу Шуберт написал в 1814 году, и вот что написала об этом в своей книге о нем мадам Агата Перье Одле:

«Эта первая опера, вышедшая из-под пера 17-летнего молодого человека, стала большим