Шерли Грэхем - Фредерик Дуглас Страница 45

Между тем судно, увезшее Фредерика, выходило в открытое море. И плавание с самого начала оказалось не слишком спокойным.

— Нам надо было ехать на французском корабле, пусть даже они идут дольше! — возмущенно говорила миссис Хатчинсон, укоризненно глядя на сконфуженного корабельного эконома.

— Я сейчас же иду к капитану. — И Джеймс Баффем энергично отправился на его поиски.

Дело было в том, что Фредерику Дугласу не отвели каюты. Хотя билеты у всех были одинаковые, путешественников разделили: Хатчинсонов и Баффема направили в каюты, а Фредерика Дугласа — на палубные места.

Сам Дуглас не принимал участия в гневных спорах, сопровождавших это происшествие. Для него все это было такой старой, знакомой историей. Негры, которые опрометчиво пускались в поездку по Соединенным Штатам Америки, всегда и везде подвергались оскорблениям и унижениям. В проливе между Нью-Йорком и Стонингтоном ни одному цветному пассажиру не разрешалось заходить в носовую часть корабля. Во все времена года, в жар и холод, сушь и ненастье, единственным местом для него была палуба. Дугласу приходилось участвовать во многих стычках, его не раз колотили проводники и кондуктора. Он с усмешкой вспомнил сейчас, как однажды понадобилось шесть человек, чтобы извлечь его из вагона поезда на Восточной железной дороге между Бостоном и Портлендом. Фредерик ухитрился при этом оторвать от стенок несколько сидений и разбить несколько окон.

Но в это утро, когда «Кэмбрия» осторожно выходила из залива, держа курс на Старый Свет, который столько людей покидало в поисках свободы, Дуглас только пожал плечами.

— Неважно! — сказал он. — Ведь все мы приедем в Англию в одно время. Если мне нельзя заходить в каюты, то вы можете навещать меня на палубе.

— Нет, нет, мистер Дуглас! — быстро вмешался капитан Джадкинс. — Требуется только формальное приглашение. Вы можете в любое время навещать своих друзей в их каютах.

— Благодарю вас, сэр, — серьезно ответил Дуглас с вежливым поклоном.

Однако миссис Хатчинсон никак не могла успокоиться.

— Это нелепость!

Муж ее вздохнул и взял Фредерика под руку.

— Давайте лучше пойдем сейчас на палубу и постараемся получше устроить нашего друга, — сказал он.

Все они направились на палубу. И там, к пользе и удовольствию палубных пассажиров, отныне проводили почти все свое время. Но, как всегда бывает в маленьком мирке, весть о Дугласе быстро разнеслась по кораблю, и на палубе стали бывать другие пассажиры первого класса.

Хатчинсоны, широко известные исполнители, пели самые свои любимые песни, а на грубом настиле возле полубака постоянно собирались группы людей, оживленно беседовавших с Фредериком Дугласом.

— Я всегда считал, что аболиционисты малость помешаны, — хмуро заметил пассажир из Индианы.

— Никогда бы не подумал, что какой-нибудь… э… э… негр может так разговаривать! — Человек родом из Делавэра, произнесший эти слова, действительно не знал ничего подобного.

— Этот человек… не негр. — Слабый иностранный акцент, прозвучавший в этих словах, заставил американцев, которые сидели вокруг, резко поднять головы.

Быть может, этот безукоризненно одетый, смуглый пассажир родом из Квебека? Житель Вашингтона смерил его ледяным взглядом и поднялся.

— Все равно, он черномазый! — с этими словами он отошел от группы.

После его ухода все замолчали. Но вскоре несколько пассажиров обратилось к капитану с просьбой, чтобы оя предложил необычному пассажиру прочесть лекцию в салоне. Капитан Джадкинс, который был очень смущен и расстроен историей с Дугласом, охотно согласился. Он сам ходил на нижнюю палубу и долго беседовал с бывшим рабом. Манеры этого темнокожего совершенно пленили его.

Лекция была объявлена. По кораблю пошли толки о визите капитана на полубак. Однажды вечером в одной из самых роскошных кают сидели трое молодых людей. Они буквально дрожали от ярости.

— Клянусь богом, сэр, — произнес один, стукнув по столу кулаком, — мы этого не потерпим!

— Приглашен в салон! — подхватил другой.

— Самим капитаном! — Балованный сынок плантатора из Луизианы с такой злостью рванул свой шелковый галстук, что порвал его. — Выставлять напоказ этого пса, этого беглого раба! — молодой человек задохнулся от возмущения.

Кузен его с готовностью поддакнул:

— Дурацкого капитана следует выдрать! — Светловолосый юноша из Джорджии осушил свою рюмку коньяка и замахал рукой; он был совсем пьян.

— Одну минуточку, джентльмены. Не спешите! У меня есть план… есть, значит, план…

— Какой там план, ко всем чертям планы! — Смуглое лицо луизианца зловеще налилось кровью. — Мы просто швырнем черномазого за борт, пусть только вздумает показать в салоне свою наглую физиономию!

— Да, — согласился его кузен, — мы покажем этим проклятым янки.

Они не могли поверить, что он действительно придет. Но ведь они не знали Фредерика Дугласа.

В назначенный вечер салон рано заполнился пассажирами. Мало кто из дам отважился побывать на нижней палубе, и теперь цветные оборки и пушистые локоны трепетали, пока их возбужденные обладательницы поудобнее устраивались на мягких диванах. Точно в указанный час в дверях появилась внушительная фигура. По знаку капитана, вставшего со своего стула, Дуглас направился к приготовленному для него месту.

Тут-то и началось. К упоминавшимся уж трем молодым людям присоединились еще двое; теперь их стало пять. При появлении Дугласа двое, находившиеся в салоле, вскочили и сейчас же в комнату вбежали остальные, которые ждали этого знака на палубе.

— Заткни ему глотку!

— Хватай черномазого!

— Бросай его за борт!

Дамы завизжали, мужчины повскакали с мест, однако Дуглас стоял неподвижно и ожидал приближения противников. Может быть, он был готов к чему-либо подобному. Во всяком случае, лицо его не изменилось. Шум и смятение нарастали, ибо хулиганы с проклятьями и руганью обрушивались на всех, кто пытался им помешать. Но они не подумали о капитане. Громовым голосом старый британец отдал какой-то приказ. Немедленно в салон вбежали матросы. И не успели заносчивые южане опомниться, как их схватили дюжие британские моряки; крепко держа барахтающихся молодчиков, они ждали дальнейших приказаний капитана.

Капитан Джадкинс был вне себя. Он свирепо уставился на совершенно ошеломленных этим поворотом событий драчунов, которые бессвязно пытались выразить ему свое неудовольствие. Но капитан предпочитал оставить без внимания все, кроме одного очевидного факта:

— Надеть на этих пьяных молокососов кандалы, пока они не протрезвятся! — И капитан отвернулся от них, предоставив опытной команде выполнение приказа.