Лайза Роугек - Человек, написавший «Код да Винчи» Страница 46

Со стороны могло показаться, что писатель с женой живут на уединенном островке, созданном ими самими; что они путешествуют и работают, дополняя друг друга: Блайт — мечтательная помощница и неутомимый исследователь, Дэн — умелый романист. Чтобы держать читателя в напряжении, он разрабатывает хитроумные сюжеты, в которые затем ловко вставляет подобранный женой фактический материал.

На суде супругов представили как союзников, выступающих единым фронтом не только против конкретных обвинителей, но и против всего мира, который вследствие их громкого успеха стал предъявлять к ним гораздо более высокие требования.

После процесса потребность в уединении стала еще острее. Это было нужно для того, чтобы привести мысли и чувства в порядок, ощутить себя в безопасности и — самое главное — чтобы Дэн мог и дальше заниматься тем, что он делал лучше всего: сочинять бестселлеры, в которых «начинял вымысел фактами, искушая читателя подвергнуть веру сомнениям и облекая это в увлекательную форму. Кто-то привел такое сравнение: это все равно, что придавать овощам вкус мороженого».

Дэн и Блайт любили совершать путешествия на острова, отдавая предпочтение Таити, Ангилью и Бали. Вскоре они провозгласили себя королем и королевой некоего острова в их любимом Нью-Гемпшире, острова, который никто — будь то друг или враг — не смог бы отыскать на карте.

Глава 11

Остров Лэнгдония

Как часто бывает, все начиналось в виде шутки… а может, и нет. В конце концов, в их жизнь, радикально меняя ее, постоянно вторгался человек по имени Роберт Лэнгдон. Он был столь же реален, как и воображаемые товарищи по детским забавам, с которыми маленький Дэн играл в детстве. Поэтому когда Браун в нескольких интервью журналистам обмолвился, что они с Блайт живут в местечке, которое называют «остров Лэнгдония», стало понятно, что если писатель и шутит, то в этой шутке есть доля правды. Более того, супруги назвали один из своих финансовых счетов «Траст поместья „Остров Лэнгдония“». Как только закончился суд и отзвучали фанфары кинодебюта, они с Блайт удалились в Нью-Гемпшир, в городок Рай.

Увы, желанного уединения супруги здесь так и не получили. Осенью 2004 года они купили в этом городке акр земли и дом в английском стиле с тремя спальнями. Покупка обошлась в 1,6 миллиона долларов. Внешне дом выглядел довольно скромно, хотя к тому времени они могли позволить себе более внушительное жилище где-нибудь на утесе над океаном. Довольные покупкой, Дэн и Блайт вселились в дом и вступили в местный клуб «Абенаки», расположенный в полумиле от них, так что Дэн получил возможность играть в гольф. Увы, хотя участок, окружающий дом, был спланирован таким образом, чтобы обеспечить хозяевам максимум уединения, после потрясений судебного процесса новое жилище показалось Дэну и Блайт уже не таким спокойным и уединенным, как раньше.

«Этот суд здорово его подкосил, — вспоминал Джим Беррингтон, адвокат из Огайо, который познакомился с Брауном, когда тот работал над „Цифровой крепостью“. — Дэн начал замыкаться в себе».

Он даже перестал приезжать в город, чтобы побродить по его улочкам.

«Когда-то это был самый обыкновенный, добрый человек, — рассказывал продавец одного из магазинов, в который Дэн регулярно наведывался. — Теперь он стал вторым Говардом Хьюзом».

Впрочем, на публике Браун держался иначе. «Потратив драгоценное время и жизненную энергию на судебный процесс, я с охотой возвращаюсь к работе над новым романом», — заявил он.

Правда, для этого потребовалось оградиться от мира. Стресс, вызванный судом, и назойливое внимание окружающих подтолкнули писателя к решению обнести дом каменной стеной высотой шесть футов. Когда в Лондоне был зачитан судебный вердикт, члены городского совета, не дожидаясь очередного заседания, в тот же день созвали экстренное совещание, чтобы выдать разрешение на постройку ограды, возведение которой началось через несколько дней. Муниципальный чиновник Крейг Муссельман не говорит, получал ли Дэн Браун после судебного процесса угрозы, однако вместе с остальными коллегами он без колебаний поддержал разрешение на строительство. «По-моему, повышенное внимание к его персоне было ему не очень приятно», — поделился своим мнением Муссельман.

«Дом стоит вон там, — говорит начальник полиции Рая Алан Гулд. — Это довольно открытое место, и мы разделяем его опасения. Мало ли кто захочет сунуть сюда нос, будь то папарацци или какой-нибудь ненормальный, пожелавший пролить на ступеньки крыльца козью кровь, или любой, кому вздумается сфотографировать писателя. Наша обязанность — предоставить ему защиту, как и любому другому гражданину нашего города».

По сведениям Дженис Каплан из «Пэрейд мэгезин», после выхода в свет «Кода да Винчи» Брауны стали получать угрозы. «Это, конечно, нельзя сравнить с фетвой мусульман, адресованной Салману Рушди, — сказал один из знакомых Брауна, — но от их содержания становилось не по себе». Поэтому если ограда помогла писателю почувствовать себя в безопасности — это прекрасно. Однажды, когда у него поинтересовались, какие, по его мнению, ассоциации вызывает у людей имя Дэн Браун, писатель печально ответил: «Возможно, любовь к уединению».

Второй постоянный житель острова Лэнгдония — супруга писателя Блайт. «Она олицетворяет спокойную власть, стоящую позади трона», — охарактеризовал ее Стен Плентон, библиотекарь из Огайо, помогавший Блайт собирать материалы для «Цифровой крепости» и впоследствии ставший ее добрым знакомым.

Среди прочих аспектов жизни Дэна Брауна, ставших во время судебного процесса объектом пристального внимания публики, были его отношения с Блайт, не в последнюю очередь потому, что, по свидетельству самого писателя, именно на ней лежал основной груз подготовительной работы. «Блайт — главный помощник и исследователь и с самого начала проделала огромную работу по сбору фактического материала», — рассказывал Плентон.

«Вся моя электронная переписка с Дэном копировалась и для нее, — добавил он. — Все лавры достались Дэну. Блайт очень трепетно относится к частной стороне их жизни. Она проделала огромную работу, не желая, чтобы об этом знали другие. Но в семье она — главный исследователь и с самого начала много помогала ему».

Действительно, хотя в ходе процесса судья выставил Блайт не в самом лучшем свете, предположив, что она явно скрывала информацию, гипотетически способную повлиять на исход процесса, знающие ее люди придерживались иной точки зрения.

«Блайт — открытый и приветливый человек, превосходный кулинар и художник. Кроме того, у нее масса других талантов, — вспоминал Плентон. — Она заслуживает гораздо большей благодарности, чем ей обычно перепадает».