Василий Захарченко - Олег Антонов Страница 46

Самолет получил высочайшую оценку.

На аэродром в Жуляны прибыли все члены Политбюро во главе с Н. С. Хрущевым. Они познакомились с новым самолетом. Было принято решение строить серию новых самолетов в Киеве, для чего перевести из Новосибирска в столицу Украины конструкторское бюро Антонова.

Это было грамотным и дальновидным решением. Именно здесь, в Киеве, родились все прославленные воздушные корабли будущего Генерального конструктора Олега Константиновича Антонова, которые принесли славу и нашему Отечеству, и Украине, и талантливому конструктору.

САМАЯ БОЛЬШАЯ УДАЧА

В день двадцатилетия КБ возле главного здания конструкторского бюро Антонова на постамент был водружен настоящий самолет АН-2. Памятная надпись гласила «С постройки этого самолета началась деятельность предприятия».

Огромная глыба времени отделяла торжественный монумент с самолетом от того момента, когда в Киеве впервые появилась группа талантливых конструкторов под руководством Олега Константиновича Антонова. Перед конструкторами стояла нелегкая задача, как мы уже знаем, организовать здесь серийное производство первого послевоенного, мирного самолета для нужд сельского хозяйства.

Машина, вернее прототип ее, был уже создан в Новосибирске — наиболее сложное предстояло сделать здесь — поставить производство самолета на поток.

При самом благожелательном отношении Украины к тому, чтобы организовать в республике серийное производство самолетов, вопрос решатся далеко не просто. Трудности возникали на каждом шагу.

Завод в Святошино, выделенный для производства самолетов, имел свою нелегкую историю.

До революции это были авиационные мастерские «Укрремвоздух» с примыкавшим к ним аэродромом. Здесь поднимались когда-то в воздух прославленные летчики — Уточкин, Нестеров, Кудашев.

Когда грянула мировая война, в киевские мастерские хлынули с подступавшего фронта авиаторы, техники, ремонтники — все авиационные тылы. Здесь даже одно время кустарно строились по иностранным образцам и указанию великого князя Александра Михайловича — шефа российской авиации — отдельные самолеты по зарубежным образцам.

Когда 29 октября 1917 года в пять часов вечера над Киевом поднялся самолет красного летчика Александра Ивановича Егорова — это был сигнал к всеобщему восстанию. После третьего круга самолета над городом поднялись отряды Красной гвардии.

Гражданская война, голод и разруха привели святошенские мастерские к полной деградации. Осталась лишь память о существовании нового, Пятого авиапарка и кое-какое разрозненное оборудование. На базе парка возникли ремонтные мастерские. Постепенно они перешли на строительство опытных образцов самолетов. Так был построен пассажирский самолет К-1 — Константина Калинина, автожир ЦАГИ-ЧЭА, а затем и харьковский пассажирский самолет ХАИ-1. Последний строился даже небольшой серией.

Но тут грянула война с фашистской Германией. Киев был в центре военных событий, затем оккупирован, заводик полностью был разрушен.

Лишь после войны вновь начал он набирать силы. В 1945 году здесь собирали опытные образцы вертолетов И. Т. Братухина, пытались освоить серийный выпуск вертолета М-1 — конструктора М. Л. Миля. Однако эли конструкции так и не прижились.

Завод продолжал ремонтировать самолеты, выпускал запасные части для тракторов и даже для трамваев. Штамповали посуду, кастрюли…

Серийный выпуск АН-2 предопределял новую судьбу завода, требовал полной перестройки его и дальнейшего расширения. Тем более что Олег Константинович настаивал на значительном увеличении серии сельхозсамолета перед Советом Министров Украины.

Он писал:

«Наш коллектив, создавший сельскохозяйственный самолет, с удовлетворением узнал, что самолет предполагается строить серийно в столице Украинской ССР — в Киеве.

Однако наше министерство планирует на 1949 год выпуск всего 50 самолетов… Это значит, что в борьбе за урожай 1949 года самолет участвовать не будет, а применение его на наших колхозных полях и садах откладывается на 2–3 года.

Я считаю, что вопрос повышения урожайности настолько важен, а применение мощного самолета, способного обрабатывать 7–8 га в минуту, настолько рентабельно и так быстро окупит затраты (в один сезон), что не может быть, чтобы наша страна не нашла нужных ресурсов для выпуска самолета в необходимых количествах…»

Обращение Антонова было услышано и поддержано — серийный выпуск решили значительно увеличить. Нашлись и ресурсы.

Это решение вдохновило всех. И несмотря на то, что все приходилось начинать сначала, — работа закипела.

Киев встретил приезжих из Новосибирска непривычной их взгляду панорамой послевоенных разрушений. Война разорила столицу Украины.

Даже Крещатик потерял свой праздничный облик — скорее он напоминал огромную стройку. Восстанавливались, но, пожалуй, больше заново строились десятки гигантских зданий, которым предстояло являть новую архитектуру главного проспекта восстанавливаемой столицы, исторически раскинувшейся на семи холмах.

— Как хорошо, что сохранилась Лавра, — восторженно говорил Олег Константинович. — Фашисты не осмелились взорвать ее золотые купола!

— А старинные домики Подола? Когда-нибудь этот район станет историческим памятником Киева, — вступала в разговор Елизавета Аветовна.

Сохранился и величественный памятник Крестителю Руси на Владимирской горке. Все так же торжественно и степенно нес свои воды Днепр. Это уж навечно…

— Сохранился даже трехэтажный дом по Ярославову валу, где проживал когда-то знаменитый авиаконструктор Игорь Сикорский, — вспоминал Олег Константинович. — Неужели здесь еще в 1909 году на дворе испытывался первый геликоптер Сикорского?

Приезжих радовало все. И красота встающих из пепелищ зданий, и царственная величественность планировки. И тот весенний зеленый поток растительности, что захлестнул прекрасный, встающий из пепла город, как непреложное доказательство вечного торжества жизни.

Не зря же, посетив послевоенную столицу Украины, французский генерал де Голль восторженно скажет:

— Я видел много городов и парков в них. Но такой город в парке я вижу впервые!

Впервые вставал таким Киев и перед глазами Антонова.

— Вот здесь я мечтал бы остаться до конца своих дней, — говорил Олег Константинович. — Хватит метаться по стране: Саратов — Ленинград — Москва — Каунас — Тюмень — снова Москва — Новосибирск. Не многовато ли?.. Ведь каждый раз в каждом городе все приходилось начинать сначала, как говорится, «от нуля», с ровного места. И все приходилось неожиданно бросать после ощущения, что вот наконец обосновался прочно, надолго, может быть, навсегда.