Григорий Сухина - Григорьев Страница 46

Я с интересом ознакомился с несколькими представлениями на имя министра обороны со стороны КЭУ ПрикВО. Ощущение такое, что у округа проблем с жильем не было бы вовсе, если бы не ракетчики. И жилье у ракетчиков распределяется незаконно, и жилой фонд поддерживается в неудовлетворительном состоянии, и жалоб от них поступает больше всего.

У командующего армией был поистине безграничный круг обязанностей. Ежедневно приходилось решать массу всевозможных задач. Это и поддержание ракетных комплексов в постоянной боевой готовности — они очень быстро устаревали морально. Поэтому начиная с конца 60-х на многих ракетных установках с целью продления сроков их эксплуатации начали проводиться ревизии. В этой работе принимали участие представители десятков министерств и ведомств, сотен НИИ, заводов. Представителей промышленности надо было принять, разместить, обеспечить транспортом, трехразовым питанием, обеспечить фронт работ, строго выдерживать графики снятия и постановки ракетных комплексов на боевое дежурство.

С началом строительства новых точек с межконтинентальными ракетами очень остро встали вопросы отчуждения земель под их размещение. Одно дело решать эти вопросы в условиях пустыни или тайги — и там решения порой принимались на правительственном уровне. Другое дело, когда аналогичные вопросы решаются на территории Одесской, Николаевской, Кировоградской, Винницкой, Хмельницкой областей, где земли плодородные и каждый гектар на учете. За каждый квадратный метр земли шла упорная борьба. Михаил Григорьевич знал всех партийных и государственных руководителей этих областей, многих районов, занимался этими вопросами лично, убеждал, доказывал, и во многом благодаря его высоким человеческим качествам удавалось все недоразумения снимать своевременно и без каких-либо издержек.

Очень много внимания уделял Михаил Григорьевич вопросам боевой подготовки, боевой выучки расчетов. При этом он высоко ценил старание и самоотдачу воинских коллективов ракетных частей, добивался, чтобы ратный труд ракетчиков оценивался по достоинству. Известны примеры, когда командующий не боялся отступить от некоторых положений инструкций, если считал, что это наносит вред делу.

Вот два характерных примера. Первый: инструкторская группа армии ставит неудовлетворительную оценку одному из боевых расчетов стабильно подготовленного полка за превышение установленного норматива выполнения операции, которая в целом не повлияла на общее время подготовки пуска. Командарм на месте создал две независимые группы экспертов, каждая из которых, изучив вопрос, доложила, что боевой расчет своевременно выполнил учебно-боевую задачу. Оценка была изменена.

Второй случай: двигателисты боевого расчета не законтрили в соответствии с инструкцией на ракете Р-12 один из четырех графитированных рулей. Это была типовая неудовлетворительная оценка. Но командарм был другого мнения, хотя все авторитеты согласились с положением инструкции. Михаил Григорьевич, переживая за судьбу расчета и всего полка, ночью дозвонился до главного конструктора ракеты М. К. Янгеля и объяснил ситуацию. Академик твердо заявил, что на точность ракеты это не повлияет, хотя лучше, конечно, выполнять инструкцию. Этот пример — яркое свидетельство того, что в любых условиях Григорьев глубоким анализом доходил до истины, искал справедливость, чтобы не были обижены рядовые труженики-ракетчики и вместе с тем не страдала боевая готовность.

Грозная ракетная техника сама по себе не могла существовать — она создавалась людьми и ими эксплуатировалась.

В то же время возникла парадоксальная ситуация — вовсю строились ракетные комплексы, а людей как бы и не существовало. В 1963 году в очереди на жилье, а также на улучшение жилищных условий в объединении стояло более 12 тысяч военнослужащих. Кроме того, сюда можно добавить несколько тысяч рабочих и служащих Советской Армии.

Конечно, и в других ракетных объединениях дела обстояли не лучше.

Закончилось все это коллективным письмом офицеров-ракетчиков и их жен Йошкар-Олинской ракетной дивизии на имя Н. С. Хрущева, в котором они писали: «Для всех необходима хотя бы крыша, угол, где можно разместить семью. (Для вещей нам ничего не надо, их у нас нет.) Даже собаке и то требуется конура. Что же имеем мы — офицеры? Мы не имеем ничего. Квартира наша частная за 20–30 рублей в месяц, 6–9 кв. м на семью 3–4 человека. А сколько мы зарабатываем? В среднем 110–130 рублей… В условиях гражданских при наших способностях и подготовке мы имели бы оклад выше армейского…

Разве сейчас нельзя создать нормальные жилищные условия? Разве нельзя повысить наше денежное содержание, учитывая особенности нашей жизни? Разве нельзя упорядочить нашу службу, наш рабочий день? Все это можно». Как это созвучно нынешнему времени!

Письмо дошло по адресу. Командира дивизии и начальника политического отдела примерно наказали. Мотивировка интересная — за то, что не поставили заслон на пути жалобщиков. Письмо-то писали коллективное и подписи собирали почти месяц, а командование об этом не знало.

Посылали прошения и обращения в различные инстанции и офицеры Винницкой ракетной армии. В 1963 году, например, от офицеров поступило 239 рапортов на увольнение из рядов Советской Армии, около 1000 жалоб от членов семей военнослужащих, в основном по вопросам бытовой неустроенности. Поступали письма и в ЦК КПСС. Люди требовали включать в продолжительность рабочего дня время, затрачиваемое на поездки к месту службы и обратно, дополнительных отпусков за переработку. Ведь во многих ракетных частях, вооруженных ракетами средней дальности, рабочий день с учетом дороги в часть и обратно составлял как минимум 12–13 часов.

В марте 1963 года вышло постановление Президиума ЦК КПСС о состоянии дел в Ракетных войсках. В нем говорилось, что пусковые установки и в целом боевые стартовые комплексы не должны приниматься в эксплуатацию и ставиться на боевое дежурство без жилья и объектов соцкультбыта как для солдат, так и для офицеров и членов их семей.

Только после этого значительно были увеличены ассигнования на обустройство войск и строительство жилья. Только в Винницкой ракетной армии за период с 1963 по 1973 год было построено 235 домов (13841 квартира), 93 казармы, 75 офицерских общежитий, 74 клуба, 158 офицерских и солдатских столовых, 53 спортивных зала. Это как раз в тот период, когда армией командовал Михаил Григорьевич.

Очень остро вставали кадровые вопросы, связанные с нехваткой специалистов-ракетчиков. В 1967 году, например, некомплект офицеров в Винницкой ракетной армии составлял 703 человека, а с учетом предстоящего увольнения офицеров, призванных на два года, — около 900. Поэтому по указаниям сверху велась борьба за сохранение в кадрах каждого человека.