Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание Страница 47

Неладно в Оборонных Наркоматах. Прошел ряд крупных аварий и есть все еще серьезное вредительство. По Наркомату Боеприпасов продукцию бракуют пачками[253]. План этого года выполнен за 9 месяцев меньше чем на 70 процентов, а надо не меньше 75. В Наркомате Вооружений тоже бардак[254].

Что, потом аврал? Авралят, а потом продукцию в брак миллионами. Это что, халатность? Может халатность, а больше похоже на вредительство. Война могла быть уже в этом году. А чем воевать? […]!

Заканчиваем фильтрацию поляков, скоро представим результаты Кобе[255]. Общий вывод: из поляков можно формировать отдельную военную часть до дивизии. Командный состав можно подобрать, даже генералы говорят, что считают врагами немцев и будут воевать вместе с нами. А какие из них вояки. Они за нас воевать не будут.

31/X-40

Учредили Знак «Заслуженный работник НКВД»[256]. Это крепко поможет в работе. Дело не пустяк, как кто-то думает. Чекисты довольны[257].

10/XI-40

Вячеслав поедет к Гитлеру[258]. Совещаются Коба, Жданов и он. Сидят у Кобы на ближней. Интересно, какие инструкции дает Коба. Закордонная агентура информирует противоречиво. Все может быть. Если немцы колеблются, то и данные будут то так-то так. Разведка Погранвойск дает сведения больше за войну. Войска накапливаются, это точно. Вопрос зачем накапливаются. Есть части приедут, побудут и уедут, это похоже на отдых. Но большинство оседает и устраивается.

Вопрос зачем? Это теперь становится главным вопросом. Прозевать мы не имеем права. В армии много бардака. Так и не учатся. Даю Кобе сводки Особых Отделов, Тимошенко косится. А чего косится. Мои ребята дают проверенную информацию, врать не приучены.

В авиации как был бардак, так и остался.

Особые Отделы докладывают, что идут разговоры, что качество самолетов [плохое]. Как сказать. Где [плохое], а где нет. Где технологическая дисциплина есть, там порядок. Не можете дать повышенный план, так зачем перед товарищем Сталиным хвалиться.

Надо разбираться. Тут не так просто, тут вредительством пахнет. Или преступной халатностью.

24/XI-40

Два года как я Нарком. Поработал, не стыдно. Если завтра война, НКВД не подведет. Не знаю как армия. Золота на рукавах много, а как насчет другого – посмотрим.

Вячеслав ничего хорошего из Берлина не привез. Гитлер ему не показался, странно. Он очень не дурак, таких успехов у дураков не бывает. Это у нас дуракам везет, а там их не уважают.

Повторяются дела по вредительству. Есть по пороховым заводам, по Наркомату Боеприпасов и по линии правых. Количество уменьшается, зато по качеству они растут. Может на следующий год война, им надо масштаб увеличить. А если вредить крупно, легче выявить. Выявили крупных жуков. Ребята работают много.

Тут кулаком не сработаешь, нужна техническая экспертиза. Ничего, справляются. Надо будет группу представить к Орденам.

13/XII-40

Коба много занимается авиацией и мне по линии Наркомата тоже. В авиационной промышленности был большой прорыв. Туполев и Михаил Каганович подоср. ли крепко. Теперь выправляем, но время не ждет. Одно хорошо: в Авиапроме дело с вредительством стоит хорошо, почти нет. Факты имеем, но не так как по боеприпасам и вооружению.

Думал, почему так? И ребятам задачу поставил. Сейчас понял. Авиационные Кадры большинство новые, уже Советские. Молодые, наша Смена. Это уже плоть от плоти Советской Власти. Зачем им вредить, они сами будут выводить вредителей на чистую воду.

А в старых отраслях нам приходится использовать старых спецов еще из старой армии. Пороховики, артиллеристы – там много даже старых офицеров. Кто работает, а кто на запад смотрит. И вербовать их легче по настроениям и по старым связям. Вроде почистили, а все равно не до конца. А время к войне, им приходится задания выполнять, и просто со зла вредят. На этом мы их и прищучиваем.

Посмотришь на работу моих ребят по строительству, завидуешь. Хорошее дело. А почитаешь протоколы допросов по вредителям, сам бы шлепнул. Если бы все работали как надо, как бы мы поднялись. Кадры решают все, только где их на все возьмешь.

Хреново.

13/XII-40

Здесь зима, мороз. Поехать бы домой. Там тепло, горы. Воздух другой и солнце светит по другому. А что делать. Жизнь не переиграешь. Коба это Коба. Другого такого нет. И не будет. Так что будем работать в Москве. Домой в отпуск будем ездить. Если дадут.

XII-40

Будем развивать производство гелия. Гелиевый завод можно считать сдали1. Там же будем строить сажевые заводы1. Коба говорит, сажа нужна позарез. Гелий тоже. Если война, то главное будет сажа[259]. Надо нажать.

По всем границам тревожно. По всей германской границе везде доклады о новых войсках. Может укрывают от английских бомбежек, но не похоже. Начинают строить бетонные (так в тексте. – С.К.) аэродромы. С нового года надо давать Кобе регулярные сводки по германской границе отдельно. Вместе с венгерской и румынской.

На южной границе бандгруппы, ну, это мелочь. Больше контрабанда, политики мало.

В ДВК[260] как всегда, но стало хуже. Погранполоса в Маньчжурии заселяется японцами резервистами. За год почти 100 провокационных действий. Численность японских войск против Приморья до 200 000 человек. Казарменный фонд позволяет довести до 17 пехотных дивизий (450 000).

Белоэмигранты активизируются, японцы их активно поддерживают. Могут крепко нагадить. Есть серьезные враги, есть похоже просто дураки. Стаханов[261] докладывает, что в Харбине функционирует «Союз русских мушкетеров имени князя Никиты»[262]. Надо будет Мыкыте[263] сказать для смеха, что в Харбине беляки организовали союз его имени.

Комментарий Сергея Кремлёва

Гелий – это редкий благородный газ, незаменимый в ряде технических областей, в частности при производстве электронной техники. Важность его видна уже из того, что Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 сентября 1924 года была введена государственная монополия на гелий. При этом все зарубежные гелиевые проекты даже в 30-е годы считались секретными.

В 1926 году в СССР были открыты промышленные (как выяснилось позднее, при широкой разведке на газы) запасы гелиесодержащих газов в бассейне реки Ухта (Коми АССР).

К октябрю 1935 года была выбрана площадка для строительства гелиевого завода на правом берегу реки Ижмы в 1 километре от северной окраины деревни Крутой Ухтинского района. Ижемский завод должен был работать на базе Седьельского газового месторождения, производя 50 тысяч кубометров газа в год.