Сергей Нечаев - Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды» Страница 47

Практически сразу же после занятия престола Борисом Годуновым по стране стали ходить слухи, что царевич Дмитрий жив. Новоявленный царь оценил нависшую над ним угрозу, ведь по сравнению с «прирожденным» государем он был никто.

Оппозиция не дремала, и уже в начале 1604 года было перехвачено письмо одного иноземца из Нарвы, в котором объявлялось, что Дмитрию удалось чудом спастись и Московскую землю скоро постигнут большие несчастья.

Конечно же, было придумано множество версий того, как Дмитрий остался жив, но и это, и то, кто же стал подходящим кандидатом на его место, — темы для совсем другой книги. В контексте же нашего повествования важно другое. То, что уже 13 октября 1604 года армия «Лжедмитрия I» форсировала Днепр чуть выше Киева и двинулась на Москву, но в январе 1605 года правительственные войска в битве при Добрыничах разбили самозванца, который с немногочисленными остатками своих солдат был вынужден уйти в Путивль. А 13 апреля 1605 года Борис Годунов, еще недавно казавшийся веселым и здоровым, почувствовал дурноту. Из ушей и носа у него пошла кровь, и вскоре он умер. Тут же начались слухи, что он отравился в припадке отчаяния. Интересно, кто-нибудь верит в подобную интерпретацию?

У профессора Р. Г. Скрынникова читаем: «13 апреля 1605 года Борис скоропостижно умер в Кремлевском дворце. Передавали, будто он из малодушия принял яд. Но то были пустые слухи».

А вот мнение автора книги «Правда об Иване Грозном» Н. М. Прониной: «Говорили, что причиной смерти был не яд, но апоплексический удар. Словом, тайна тех жутких мгновений, когда коронованный временщик-убийца судорожно захлебывался в собственной крови, и поныне остается тайной. Несомненно лишь одно: явился ли он сознательным самоубийством или же следствием только сильного нервного потрясения, но конец Бориса был ужасен».

Конечно, заявление про «временщика-убийцу» выглядит некоторым перебором. Особенно для исследователя, который за несколько страниц до этого критикует Э. С. Радзинского за то, что тот «резко отступает от господствующего среди историков мнения — мнения о том, что царевича Дмитрия никто не убивал, но сам ребенок, страдая припадками эпилепсии, случайно нанес себе смертельную рану ножом в горло». Но в целом вывод сделан вполне верный.

После этого царем стал Федор, сын Бориса Годунова, родившийся в 1589 году, юноша образованный и очень умный. Но его царствование стало самым коротким в истории России и продолжалось всего сорок девять дней. В Москве произошел мятеж, спровоцированный Лжедмитрием, и 20 июня 1605 года царя Федора и его мать Марию Григорьевну (напомним — дочь Малюты Скуратова) зверски задушили. В живых оставили лишь Ксению, дочь Бориса Годунова, но ее ждала безотрадная участь наложницы самозванца. Официально же было объявлено, что царь Федор и его мать… ну, конечно же, сами отравились. Из малодушия… Тела их выставили напоказ. Затем из Архангельского собора вынесли гроб Бориса Годунова и перезахоронили в Варсонофьевском монастыре близ Лубянки. Там же захоронили и всю семью: без отпевания, как и положено «самоубийцам».

А в 1606 году останки Бориса, Марии и Федора Годуновых были перенесены в Троице-Сергиеву лавру. Там же потом была похоронена и Ксения, умершая 30 августа 1622 года в одном из монастырей (в 1782 году над их гробницами была сооружена усыпальница).

А что же все это время делала интересующая нас Мария-Марфа, которая, как мы уже сказали, не захотела смиряться со своей скорбной монашеской участью?

18 июля 1605 года она торжественно въехала в Москву и признала Лжедмитрия I своим сыном. Вернее, была вынуждена признать. Впрочем, есть и другие мнения. В частности, Л. Е. Морозова и Б. Н. Морозов пишут: «Естественно, Марфа с радостью согласилась поддержать заговорщиков. Бывшей царице было совершенно не важно, кто назовется ее сыном, каким путем он добудет престол, как станет править Русским государством. Главное — собственное благополучие и возможность снова взойти на вершину власти».

В Москве она поселилась в Вознесенском монастыре и отдала Лжедмитрию некоторые личные вещи сына, в частности его нательный крест, которые тот стал показывать сомневающимся. Всем членам ее семьи тут же были возвращены свобода, чины и конфискованное имущество. Например, сразу же после провозглашения царем (императором Димитрием) этот Лжедмитрий пожаловал Михаилу Федоровичу Нагому значительную часть владений Бориса Годунова, включая малоярославецкую вотчину с селом Белкиным. Михаил Федорович Нагой стал боярином. Дяди вдовой царицы, Андрей, Михаил и Афанасий Александровичи, тоже стали боярами. Боярством был пожалован и сын Афанасия Федоровича, к тому времени уже умершего.

По словам Л. Е. Морозовой и Б. Н. Морозова, «добиться подобного успеха без самозванца им никогда бы не удалось».

17 мая 1606 года Лжедмитрий I был убит (его тело сожгли, а пеплом зарядили пушку и выстрелили в сторону Польши — туда, откуда он явился на русские земли), и Мария Нагая тут же отреклась от него, заявив, что признание было выбито у нее силой, а сам самозванец был колдуном и чернокнижником. Со смертью самозванца Нагие опять перестали играть какую-либо роль, и в последний период Смуты они уже мало выделялись среди других служилых людей того времени.

А царем тем временем стал тот самый Василий Иванович Шуйский, который еще совсем недавно расследовал причины гибели Дмитрия, а затем признал Лжедмитрия I истинным сыном Ивана Грозного.

В период его правления были и Лжедмитрий II, и Лжедмитрий III. Кроме того, имя царевича использовал осаждавший Москву «воевода» Иван Болотников. Затем за Дмитрия выдавал себя казачий предводитель Иван Заруцкий, бывший опекун вдовы двух первых Лжедмитриев царицы-авантюристки Марины Мнишек и ее малолетнего сына Ивана. Лишь с казнью этого несчастного ребенка в 1614 году тень царевича Дмитрия перестала витать над российским престолом. Вскоре его признали новомучеником, а Мария Нагая стала матерью святого и одной из наиболее почитаемых женщин в стране.

Василий Иванович Шуйский (царь Василий IV) был свергнут с престола и насильственно пострижен в монахи. В сентябре 1610 года он был выдан польскому гетману Жолкевскому, который вывез его в Варшаву, сделав пленником короля Сигизмунда. Бывший царь умер в заключении в Гостынинском замке 12 сентября 1612 года. А незадолго до этого умерла и бывшая царица Мария Нагая. Она была похоронена в Воскресенском монастыре в Москве.

Род Нагих пресекся чуть позже, в 1650 году, со смертью стольника Василия Ивановича Нагого.

Глава одиннадцатая. Мэри Гастингс

По словам биографов Ивана Грозного Роберта Пейна и Никиты Романова, царь «грезил об Англии, верил, что эта страна — бесценный союзник».