Дмитрий Табачник - Полководцы Украины: сражения и судьбы Страница 48

Наемник из Германии также пишет о тяжелейших условиях отсутствия продовольствия и пригодной для питья воды, в которых приходилось воевать войску Речи Посполитой (что, в полной мере, относилось и к запорожцам): «Так как не было никакого средства достать провиант для несчастных, истощенных от голода солдат, то из-за этого, а также из-за жажды, нездоровой ядовитой известковой воды среди войска вспыхнула кровавая дизентерия, усугубившая все беды. Лица бедных солдат так пострадали от воды, что многие не могли видеть. Их половые органы раздулись, словно бычьи пузыри, и не выпускали мочу.

По восемь-десять, по двенадцать, по четырнадцать дней не было ни хлеба, ни пива. Солдаты должны были жарить конскую печенку и есть ее вместо хлеба. Правда, вареная конина, которую ели вместо говядины, была очень хороша. Вместо пива пили плохую известковую воду. Дошло до того, что в лагерь не могли доставить хлеба в течение четырех недель и еще нескольких дней. Некоторые из солдат по десять, по двенадцать дней не имели во рту ни кусочка хлеба. Военачальники были не в лучшем положении, имея лишь крупу и немного сухарей. Некоторые из них не избежали жалкой участи.

Редко в каких войнах приходилось испытывать такие тяготы, какие были в Валахии, когда ели собак и кошек. В этом убедились многие честные солдаты и командиры. Некоторые говорили, что в осажденном Смоленске в Московии, хоть и приходилось есть собак и кошек и не иметь по десять, по двенадцать дней хлеба, но по крайней мере там можно было достать хорошее питье. Здесь же хорошей воды не было четыре недели.

Следует упомянуть о кончине одного страшно изголодавшегося мушкетера. Перед смертью он просил у Господа лишь кусочек хлеба. Когда же его лейтенант подал ему кусочек сухаря, он все же не смог его съесть из-за сильного истощения. Он лишь откусил кусочек сухаря, держа другой в руке, да так и скончался. Однажды, когда я шел по лагерю, один солдат жадно попросил у меня воды. Я дал ему известковой воды, и он выпил ее с большой жадностью. Не прошел я и двадцати шагов, как он умер. Точно так же умирали и многие другие.

Я опускаю повествование о значительной нехватке корма для несчастных лошадей, которые на протяжении четырех недель не ели ни сена, ни соломы. Тут было горе горькое. Добрые кони ели ветки в дубовом лесу, из-за голода должны были грызть колья, к которым они были привязаны, объедать холки друг у друга. Лошади, как и многие сотни солдат, умирали от голода. По словам сведущих людей из лагеря, внутри большого укрепления и за его пределами погибло 24 тысячи лошадей.

Как мне достоверно сообщали, двое солдат из-за сильного голода покончили самоубийством. Они вышли на средину моста, дважды крикнули «Иисус», прыгнули вниз и утонули».

11 сентября султан вновь, после массированной артиллерийской подготовки, попытался атаковать позиции запорожцев, но был отбит и понес большие потери. Через четыре дня штурм одновременно польско-литовских и запорожских позиций возглавил татарский полководец Каракаш-паша, но был убит и штурм также закончился провалом.

25 и 28 сентября султан вновь предпринял всеми своими силами попытки штурма позиций Любомирского, но это опять не дало никаких результатов, кроме больших потерь турецко-татарских сил.

В результате, общие потери войск Османа II составили более 40 тысяч, в то время как Любомирского примерно втрое меньше. Но дело было даже не в потерях – учитывая огромную численность турецко-татарского войска, они все равно не достигли критического уровня. Главное было в том, что султан понял – он не сможет взломать устойчивую оборону противника. Поэтому Осман II был вынужден пойти на переговоры, закончившиеся 8 октября подписанием мирного договора.

Показательна оценка этого договора (после которого Порта уже не могла продвигаться далее на европейские земли), данная великим послом Речи Посполитой в Турции князем Кшиштофом Збаражским: «Заключенный ныне договор имеет все данные для того, чтобы действовать долго, поскольку нет сомнений, что [османы] не знали более тяжелой войны, чем с Польшей».

Заслуги в битве Сагайдачного были очень высоко оценены Речью Посполитой. Владислав наградил главу запорожцев (который уже официально именовался «Гетманом Войска Его Королевской Милости Запорожского») инкрустированным золотом и бриллиантами наградным мечом с надписью «Владислав Конашевичу кошевому под Хотином против Османа».

Но одновременно поляки решили обезоружить запорожцев, помощь которых уже была Варшаве не нужна – согласно мирному договору, Речь Посполитая обязалась не допускать нападений запорожцев на Порту. Процитируем в связи с этим упомянутого выше князя Збаражского, точно отметившего причины, которые могут послужить срыву договора (на тот момент чрезвычайно выгодного для Польши): «Обстоятельства, препятствующие сохранению этого мирного договора. Первое – это казаки. Удерживать их без войска и с таким малым жалованьем сможет разве что Господь Бог, люди же осмотрительные [не берутся за это]. Если они на море будут ходить, совершать такие нападения, то это вынудит турок предпочесть смерть в открытом бою безвестной гибели со своими семьями».

Хотя запорожцы сумели организованно отойти от Хотина со всем вооружением, но полководческий триумф Сагайдачного одновременно означал и его политическое фиаско.

Сам гетман, раненный в сражении отравленной стрелой, вернулся в Киев, где и умер 10 апреля 1622 г. (возможно не столько от татарского яда, сколько от собственных горьких раздумий).

Похоронен был один из наиболее выдающихся полководцев Войска Запорожского, в котором так причудливо сочетались добро и зло, вера и цинизм, высочайшая доблесть и низкая подлость, в Киево-Братском монастыре. Могила гетмана была утеряна при проведении реконструкции Богоявленской церкви уже через 70 лет.

Гетман Его Царского Пресветлого Величества Войска Запорожского Богдан-Зиновий Михайлович Хмельницкий

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 октября 1943 г., как раз в то время, когда успешно проходило освобождение Красной армией Украины и уже совсем недолго оставалось до освобождения Киева, был учрежден последний «сухопутный» полководческий орден – Богдана Хмельницкого. Первые две степени, согласно орденскому Статуту, предназначались для награждения исключительно за значительные полководческие операции и победы: «Орденом Богдана Хмельницкого I степени награждаются командующие фронтами, флотами, армиями, флотилиями, их заместители, начальники штабов, начальники оперативных управлений отделов и начальники родов войск фронтов, флотов, армий и флотилий, командиры соединений партизанских отрядов: