Михаил Болтунов - «Вымпел» — диверсанты России Страница 49

«Комендачи» пытались своими силами его выследить и уничтожить. Проводили рейды в том направлении, откуда он стрелял. Находили лежки, устраивали ловушки, подкладывая гранаты с выдернутой чекой.

Все тщетно. Снайпер приходил, обезвреживал гранату… Словом, опытный был человек.

Сложность была еще в том, что комендатуру и снайперские лежки разделяла река. То есть место для ведения огня выбиралось тщательно, хитро. Быстро подойти к нему невозможно, препятствует река, провод к взрывному устройству протянуть тоже сложно.

Мы выехали с группой сотрудников, осмотрели лежки. Просчитали действия бандита и… провели операцию. Это для неопытных «комендачей» боевик казался экстрапрофессионалом. Но с нами ему трудновато было тягаться.

В следующий раз, как только заговорила его бандитская винтовка, раздался взрыв. Как раз под той лежкой, где он находился. Больше снайпер в этих местах не появлялся.

Война Героя России Сергея Шаврина:

— Первую группу бойцов управления специальных операций в составе 22 человек возглавлял генерал Дмитрий Михайлович Герасимов.

Мы вошли совместно с 45-м полком спецназначения ВДВ и поступили в распоряжение командира корпуса генерал-лейтенанта Льва Рохлина. Это был первый день Нового года.

Откровенно сказать, судьба нас хранила. 31 декабря мы должны были вылететь в Грозный и высадиться на одном из стадионов. В этот день раздавали оружие всем желающим защищать свободную Ичкерию. Представляете наше положение: три вертолета садятся на футбольное поле, а вокруг сотни людей с оружием…

И тем не менее в новогоднюю ночь на бронетранспортерах мы совершили марш в район Толстой-Юрта и вошли в Грозный. Помню, наша колонна двинулась в 0.10 минут первого января.

Выезд был неудачным. Проводник из корпуса по непонятным причинам нажал на газ и скрылся за углом, а мы прошли по улице Хмельницкого, по Первомайской и выкатили почти к центру города.

Поняли, что заехали не туда, стали разворачиваться и на плащади Хмельницкого были обстреляны с девятиэтажного здания. Граната попала в последний «бэтээр», несколько человек ранено. Но группу вывели без потерь.

С утра пошли снова. Нас — 16 человек, во главе с начальником разведки ВДВ. Вскоре предстали перед генералом Рохлиным, доложили. Мне потом приходилось встречаться с ним не раз, отличный командир, грамотный, боевой.

Задачу комкор на нас возложил непростую: обеспечить безопасность колонных путей, по которым выдвигалась боевая техника и войска.

Это улица Лермонтовская. Там с одной стороны стоят домики, частный сектор, а с другой — современные здания. Боевики группами по 5–6 человек пробирались в дома и обстреливали колонны.

А улица сплошь забита боевыми машинами, заправщиками, автомобилями с боеприпасами. В общем, что ни выстрел — то попадание и большой ущерб, потери.

Из нашей совместной с десантниками-спецназовцами команды мы сформировали четыре группы и по кварталу очищали от бандитов. Устраивали засады, при обнаружении боевиков вступали в бой.

Открытого боя бандиты боятся, избегают. У них тактика одна: укусить-убежать, укусить-убежать… Скоро они поняли, что там засады, там спецподразделения, там небезопасно. И бандитские набеги прекратились. Несколько кварталов вдоль дороги были свободны.

Таковы первые январские дни. Войска уже измотаны боями, острая нехватка офицерского состава. Были как-то в одном из батальонов: комбата — нет, руководит один из офицеров штаба, ротами командуют взводные, взводами — сержанты.

В этой тяжелой ситуации генерал Рохлин отдает приказ: группе совместно с десантниками захватить здание нефтехимического института.

Это здание господствовало над всем институтским городком, который никак не удавалось взять нашим войскам.

Утром мы осуществили захват. И надо сказать, очень вовремя. Там уже были подготовлены бойницы, заготовлены боеприпасы, даже открыты цинки с патронами. Снайпер заходит, все готово. Он снаряжается, работает, уходит в крыло здания, которое не простреливается, вновь снаряжается и к окну…

Захватив здание, мы установили пулеметы, армейцы поднесли свое тяжелое вооружение, ПТУРСы, и начался штурм. Практически за день боев очистили весь институтский городок, перед которым стояли не один день.

Этот успех понравился командованию, и в следующий раз мы должны были идти на штурм здания Совмина. Это большое четырехугольное строение с внутренним колодцем.

Отработали план операции, но в последний момент произошел срыв. Все взаимодействие организовывалось с командиром танковой бригады, а комбриг был ранен на КП и отправлен в госпиталь. Его зам не в курсе операции, организовать взаимодействие не может.

Словом, пошел сбой. Все вернулись на исходные позиции. Наша группа уехала на ночевку на консервный завод, а утром десантники решили, что справятся сами. Но не справились.

Две группы перебежали в здание Совмина, а третья, которая должна была нести тяжелое вооружение, огнеметы, взрывчатку, попала под минометный обстрел чеченцев. Им оставалось преодолеть площадь, и в это время прилетела первая пробная мина, потом серия из четырех…

Одна попала в нашу зенитную установку «тункуска», боеприпасы сдетонировали, погибли сразу три офицера, обслуживающие ее.

За «тункуской» пряталось полтора десятка солдат с полным вооружением. Начали рваться пластит, огнеметы. Сразу погибло 8 человек, остальные умерли от ран.

С нами командиром бронетранспортера выезжал десантник старший лейтенант Игорь Чеботарев. В тот день он оказался в этой группе. Ему оторвало обе ноги, и офицер скончался от потери крови. Молоденький парень, у него должен был родиться ребенок.

За несколько дней боев в одной из рот 45-го полка ВДВ осталось три человека из двадцати семи, которые вошли в Грозный.

Потом мы работали вместе с военной контрразведкой, обеспечивали безопасность войск. Руководство наконец поняло, что чеченцы, переодевшись в камуфляж, беспрепятственно бродят по нашим позициям, расположению частей, а потом туда неожиданно прилетают мины.

Были и другие хитрые уловки бандитов. Они воюют ночью, а утром приходят к консервному заводу и отсыпаются рядом, в соседних домах. Расчет прост: кто же под носом у себя боевиков искать будет?

Мы приняли контрмеры, провели несколько рейдов и, действительно, находили боевиков.

Наши выходы в глубь обороны бандитов были достаточно обширные. Обнаружили машину для зарядки зенитных самоходных установок и два обугленных трупа российских офицеров. Сообщили своим. Оказывается, их искали с Нового года. Что ж, хоть вычеркнули из списка без вести пропавших…