Алексей Краснопивцев - Жажда справедливости. Политические мемуары. Том I Страница 5

Для многих услышанное стало испытанием их веры в коммунистические идеалы.

В зал сыпались страшные слова о беззаконии, массовых репрессиях и произволе власти по вине Сталина. Настораживали неестественная, срывающаяся на крик нота, что-то личное, явная и необъяснимая передержка. В сарказме Хрущева сквозила нескрываемая личная неприязнь к Сталину. Было видно, что он намеренно снижает человеческий облик вождя, которого сам недавно непомерно восхвалял. Изображаемый докладчиком Сталин никак не совмещался с тем живым образом, который помнился Н.К. Байбакову, А.Н. Косыгину, А.М. Василевскому, Г.К. Жукову, А.А. Громыко и многим другим делегатам съезда, в течение многих лет работавших со Сталиным. Человек, построивший великое государство, не мог быть его губителем, – считали они.

Роль многих руководящих лиц в совершенных преступлениях скрывалась. Все списывалось на Сталина. Например, идея создания концлагерей была предложена Троцким и закреплена в декрете 1918 года, подписанном Предсовнаркома Лениным. Термин «враг народа» изначально относился к спекулянтам. Чудовищная система заложников, когда расстреливали людей по сословному признаку, создана по приказу Троцкого и Свердлова. «Тройки» для экстренного рассмотрения дел арестованных и казнимых без суда и следствия – личное «изобретение» Кагановича, на чьей совести гибель тысяч руководящих работников, членов ЦК партии, крупных ученых, талантливых инженеров.

Перекладывая всю вину за необоснованные репрессии на одного Сталина, Хрущев по существу отводил законные обвинения от себя, Троцкого, Кагановича и им подобных.

Со временем миф о добрячестве Н.С. Хрущева развеялся, остались одни его дела, нужные и полезные для страны, но порой и жуткие, отвратительные по своей сути и лжи. Таков оказался один из ранних разработчиков «перестройки» под псевдонимом «хрущевская оттепель».

Ныне, когда открыты некоторые секретные архивы, ничего вразумительного «разоблачители» Сталина не могут сказать. Позже к подлинным фактам они начали пристегивать ложь, появились всевозможные вымыслы и явная клевета. А потом пошло-поехало!.. Если суммировать тираж всего написанного о «культе» со времен ХХ съезда партии до наших дней, то получится гора, едва ли ниже Кавказского хребта. А зачем все это? Сторонники дальнейших «разоблачений» уверяют, что это нужно для того, чтобы «культ» больше не воскрес. Но совершенно очевидно, что им вместе с «культом» очень нужно столкнуть в пропасть небытия нашу страну, разрушить память о Советском Союзе, о социалистической России.

Преследуя геополитические цели, в поте лица своего стараются очернить историю, потому что великая Россия им поперек горла. Особую ставку они сделали на тему репрессий, во много раз завысив данные о политических репрессированных, доведя их количество до абсурдных многих миллионов людей. Сегодня архивы открыты. Из них следует, что в 1937 году по статье 58 в лагерях находилось 105 тысяч человек или 12,8 процента заключенных, в 1938 году – 185 тысяч человек (18,6 процента). Многие из этих заключенных – люди невиновные. Это – темное пятно нашей истории. Но все-таки сотни тысяч, а не многие миллионы.

А ведь все это было в период напряженного социального противостояния и жесткой политической борьбы в нашей истории. Это намного меньше, чем можно было бы ожидать.

И все же Сталина любят не за репрессии, а за то хорошее, что люди получили при нем. За то великое, что они сделали вместе с ним. И за то, цену чему они в полной мере осознали, увидев, каково без него, с теми, кто является его ненавистниками.

Личность И.В. Сталина как человека и вождя до сих пор мало осмыслена, она будет привлекать к себе внимание все новых и новых поколений, как и вся эпоха, связанная с его именем, – эпоха величайшего взлета России.

Не в русском характере, не в правилах потомков православных помнить только зло, когда добра было значительно больше. Как глубоко сказано А.С. Пушкиным:

…Всех царей великих поминают за их труды, за славу, за добро, А за грехи, за темные деяния Спасителя смиренно умоляют!

Нам же продолжают навязывать только память о «грехах и темных деяниях» Сталина. Но были и великие свершения и державная слава, было сделано много доброго и полезного. И народ именно это помнит больше всего.

Н.К. Байбаков рассказывал о Сталине объективно, показывал, в чем заключалась магическая сила вождя, умевшего владеть самыми драматическими ситуациями в стране и мире, неотступно держать под личным контролем все государственное руководство столько лет, в том числе и в годы, когда решалась судьба нашего Отечества. Его сила была в том, что он умел схватывать самую суть любого события или явления, судьбоносного для народа, искал истину путем сопоставления многих данных и мнений.

Сталин всегда был хорошо информирован и о сути, и о деталях каждого обсуждаемого в правительстве вопроса. Многие поражались до мистической оторопи его осведомленностью во всем. Он знал многих директоров крупных государственных предприятий и в лицо, и по имени-отчеству. Видимо, он мог иметь целую группу законспирированных, очень надежных и толковых информаторов, действующих в любой точке, где вершились дела, в данный момент решающие для государства.

Выходит, что многие ответственные руководители находились у Сталина под «колпаком». И с точки зрения конкретно-исторической это было оправданным. Такой «недемократический» контроль лучше, чем хаос бесконтрольности, вседозволенности и произвол властей на местах. Самые худшие предположения о реставрации капитализма стали за последние годы, увы, горькой реальностью. Видимо, прав был Сталин, когда после войны предупреждал нас, говоря об «обострении классовой борьбы».

Вот что счел нужным отметить Н.К. Байбаков о своих встречах со Сталиным.

Впервые Н.К. Байбаков встретился со Сталиным в 1940 году на совещании в Кремле, где обсуждались неотложные вопросы нефтяной отрасли. Ему было поручено сделать сообщение об обеспечении народного хозяйства и армии горючим в связи с нарастанием опасности войны. Он вспоминает, как волновался в приемной. Но вошел в кабинет, где царила деловая и спокойная обстановка, что позволило сосредоточиться на содержании выступления. В нем – сжато суть проблем ускоренного развития промыслов за Волгой, особенно в Башкирии.

Он увидел Сталина. Знакомый облик человека, которого раньше знал только по портретам. Когда предоставили слово, голос зазвучал спокойно, так как Байбаков хорошо знал порученные вопросы, ему передалась атмосфера деловитости, царившая в кабинете.

Сталин, неторопливо и мягко ступая по ковру, прохаживался по кабинету, слушал внимательно, не перебив ни разу. Когда выступавший смолк, Сталин приостановился, словно что-то решая про себя, и после небольшой паузы начал глухим и негромким голосом задавать вопросы: какое конкретно оборудование нужно, какие организационные усовершенствования намерены ввести, что более всего сдерживает скорейший успех дела. Сталин все выслушал, сделав несколько шагов, и принял соответствующие решения, не, откладывая их на потом. Эта конкретность и переход сразу от слов к делу окрыляли.

Проблемы развития нефтяной отрасли не раз рассматривались на совещаниях у Сталина с привлечением руководителей комбинатов и трестов. Подход Сталина к принятию ответственных решений был основан на изучении как можно большего круга фактов и мнений, чтобы из многочисленных, казалось бы, второстепенных звеньев извлечь главное, решающее. Он был дотошен, вникал во все мелочи, умел выявлять истинное мнение собеседников, не терпел общих и громких фраз. Чтобы говорить со Сталиным, нужно было отлично знать свой предмет, быть предельно конкретным и самому иметь определенное мнение. Своими вопросами он как бы подталкивал, чтобы собеседник сам во всей полноте раскрывал суть вопроса.

Он проницательно приглядывался к людям, к тому, кто как себя держит, отвечает на вопросы. И люди раскрывались перед ним через заинтересованность делом.

Никогда, ни разу Сталин не принимал пустых или расплывчатых директив, с особой тщательностью продумывал и определял пути к верному решению и его безусловному выполнению.

Байбаков учился у Сталина. Он считал, что его ясный и решительный стиль должен быть присущ руководителям любого ранга.

В декабре 1940 года Сталин пригласил к себе на беседу руководителей наркомата нефтяной промышленности, нефтекомбинатов и трестов. С информацией о положении дел в отрасли выступил Байбаков. Сталин, внимательно слушая, по ходу дела задавал вопросы, как бы ведя диалог с выступающим. Он интересовался ходом строительства нефтеперерабатывающего завода в Башкирии, тут же записывал наименования недостающих для пуска завода материалов и оборудования, и тут же давал указания Берии и Вознесенскому.

Многие выступающие жаловались на качество труб. Особенно остро шел разговор о срыве поставок утяжеленных труб, способных повысить скорость бурения скважин. Байбаков посетовал на Наркомчермет, который срывал поставку качественных труб. Сталин тут же позвонил наркому И.Ф. Тевосяну: