Мария Грей - Мой отец генерал Деникин Страница 5

В 1856 году подпоручик Деникин осознал, что он один, у него нет семьи. И остается в армии. Дисциплина там была суровой, практиковались телесные наказания, но, может быть, так и надо было? Много позднее, уже на гражданской службе Иван часто вздыхал с тоской: «Тогда все было по строгости. Времена очень изменились».

Годы были мирные, и Иван, ставший прапорщиком, служил теперь в части, охранявшей границы Польши, которая после раздела входила в состав Российской империи и Пруссии. Иван проникся любовью к польскому народу. Он считал совершенно естественной аннексию Россией герцогства Варшавского и соседних с ним областей, но не одобрял произвол и жестокость властей. В сентябре 1862 года, накануне исторического восстания, в часть пришло сообщение: руководители местных заговорщиков собираются вечерами по пятницам в пригородном районе в доме одного поляка. Деникин знал хозяина этого дома. Ему было поручено арестовать заговорщиков. В следующую пятницу прапорщик Деникин расположил взвод своих солдат вокруг дома и отдал приказ:

— Если через полчаса не вернусь, начинайте штурм. Ставни одной из комнат пропускали свет. Иван вошел в комнату, где собралось около двух десятков человек. Все были поражены. Те, кто его не знал, предложили разоружить, другие воспротивились этому. Иван привык говорить четко и ясно, ему чужды были тонкости салонных бесед.

— Я знаю, почему вы здесь, но я солдат, а не доносчик. Если же придется скрестить штыки, я выполню свой долг, и в этом вы не сможете меня упрекнуть. Я пришел сюда, чтобы сказать, что вы поступаете глупо. Вы не можете противостоять русской мощи и силе. Одумайтесь, пока еще есть время. Только зря погубите много народу!

И он вышел.

Его советами пренебрегли, и в январе 1863 года пришлось-таки «скрестить штыки». За проявленную храбрость получил чин и был произведен в капитаны и награжден орденом Станислава. Выполняя свой долг, он всегда поступал согласно требованиям своей совести. Так, когда в мае 1863 года была захвачена с оружием в руках группа студентов и лицеистов, ему было поручено, в зависимости от их возраста, по своему усмотрению их или расстрелять, или сослать в Сибирь. Но новоиспеченный капитан выбрал менее суровое наказание. Он велел выпороть молодых людей и отпустил их по домам. Восстание было жестоко подавлено, и многие «несчастные» действительно поплатились за это своей жизнью.

Иван больше не покидал пределов русской Польши. Выйдя на пенсию в 1869 году, майор Деникин решает обосноваться во Влоцлавске, городе Царства Польского. Он думает о женитьбе. Вот уже два года, как он любит молодую польку Елисавету Федоровну Вржесинскую, брюнетку с серыми глазами, волнистыми волосами, немного большим носом, но очень выразительным ртом. Мать ее умерла. Отец, мелкий землевладелец, потерял все, что имел, во время аннексии Пруссией его родного города Стрельно. Он эмигрировал в русскую Польшу. Здесь он обрел убежище, но не благополучную, сытую жизнь и умер бы с голода, если бы его дочь не стала зарабатывать на жизнь вышивкой и шитьем. Нищета в семье Вржесинского не остановила Деникина. У Елисаветы была благородная душа, она не была эгоистична, но… исповедовала католическую веру и упорно отказывалась принять православие. Однако любовь в конце концов победила. В 1871 году майор Иван Ефимович Деникин в возрасте 64 лет женится на Елисавете Федоровне Вржесинской, которой должно было вскоре исполниться тридцать. «Молодые» вместе со старым отцом обосновываются в деревне Шпеталь Дольный, которую отделяет от Влоцлавска только река Вистула, так как квартиры там были дешевле. Елисавета вынуждена была отказаться от шитья, так как здесь не было клиентуры, но тридцати шести рублей в месяц, которые получал майор, хватало на то, чтобы сводить концы с концами. Через семь или восемь месяцев в дом пришла радость и одновременно беспокойство. Елисавета забеременела. Опасаясь за исход первой поздней беременности, Иван горячо молил Бога и решил, что сын его получит имя Антон и примет православную веру. Будущая мать, кажется, больше думала о девочке. Но муж настаивал на своем: Создатель не может отказать ему в сыне. Антон появился на свет 4, по новому стилю 16, декабря 1872 года.

Воспоминания будущего генерала о жизни в Шпеталь Дольном были довольно смутными. Однако один день 1878 года отчетливо запечатлелся в его памяти. Его отец, обычно разговорчивый, стал молчаливым и в течение нескольких недель только поглаживал свою белую веерообразную бороду. В этот день прибыла депеша. Иван дрожащими руками вскрыл конверт, протянул бумагу жене. Там было написано, что во исполнение его желания он направляется в крепость Новогеоргиевскую с тем, чтобы принять командование батальоном резервистов, которых ожидали на фронте.

Между Россией и Турцией шла война, и Иван, тайком от жены, ходатайствовал о своем в ней участии. Елисавета возмутилась:

— И ты мне ничего не говорил, Ефимыч. Идти на войну в твоем возрасте? Ведь тебе уже 68 лет!

Антону передалось волнение матери, и он также залился слезами, но позднее признавал: «В глубине души я был горд тем что мой отец отправляется на войну».

Однако затем приказ был отменен: мирные переговоры приобретали благоприятный характер, и батальон резервистов был расформирован.

Окончательно вернувшись к гражданской жизни, майор с грустью свернул свой старый мундир, спрятал в чемодан, присыпав табаком от моли. Он бы охотно ходил в нем хоть каждый день, но боялся износить и поэтому надевал лишь по особо торжественным случаям. Так как новый мундир стоил очень дорого, то Иван волей-неволей свыкся со скромной гражданской одеждой, но никогда не расставался с военной фуражкой.

По примеру всех уважаемых и респектабельных семей Деникины после рождения Антона взяли в дом няню, сироту из крестьян, по имени Аполлония, которая согласилась на их условия, потребовав самой незначительной платы. Но на пятерых тридцати шести рублей пенсии стало не хватать. К концу каждого месяца надо было у кого-нибудь занимать. Иван запирал на замок свою гордость, надевал фуражку и шел к одному из друзей занимать 5-10 рублей до первого числа следующего месяца. Этот заколдованный круг разрывался только раз в год, когда семья получала дополнительную пенсию в 100 рублей, которую министерство финансов выплачивало старым солдатам-пограничникам. Тогда Елисавета делала покупки, заказывала ткани, а Иван приглашал друзей на обед.

Когда Ивану должно было исполниться 69 лет, до очередной манны небесной оставалось еще полгода. Однако Елисавета решила сделать мужу неожиданный и удивительный подарок. Она плохо говорила по-русски, но умела писать и еще лучше читать и обучила этому четырехлетнего сына. Когда наступил день рождения, мальчик встал и, сияя от гордости, начал читать статью из газеты. Иван остановил его: