Николай Воронов - На службе военной Страница 5

...В первый раз в сознании и на опыте десятков миллионов рождается и родилась новая, социалистическая дисциплина, родилась Красная Армия. Перед нами главная задача - борьба с империализмом, и в этой борьбе мы должны победить. Мы знаем, что перелом в сознании Красной Армии наступил, она начала побеждать, О на выдвигает из своей среды тысячи офицеров, которые прошли курс в новых, пролетарских военных школах, и тысячи других офицеров, которые никаких курсов не проходили, кроме жестокого курса войны. Армия у нас есть, и эта армия создала дисциплину, стала боеспособной",

Слова великого Ленина вселяли в нас веру в победу, веру в силу рабочего класса.

Состоялся выпускной вечер. От имени ЦК партии с большой речью к первому выпуску красных офицеров обратилась Александра Михайловна Коллонтай, присланная к нам лично В. И. Лениным.

После окончания курсов получил назначение в Петроградский военный округ. Инспектор артиллерии округа принял меня довольно приветливо и предложил должность командира взвода на одном из Кронштадтских фортов. Я стал очень просить послать меня на фронт. Инспектор, в конце концов, согласился.

На фронт!

Я был назначен в запасный мортирный артиллерийский дивизион, дислоцировавшийся в Петрограде. Здесь формировались батареи для фронтов гражданской войны.

Командир дивизиона, бывший полковник царской армии Дроздов, встретил меня ненавистным взглядом и процедил сквозь зубы:

- Ну вот, и красненький офицерик к нам пожаловал!

Он не подал мне руки, не предложил сесть, а лишь объявил, что я назначаюсь командиром взвода во вторую батарею, в скором времени убывающую на фронт.

Батарея размещалась в старых, запущенных казармах и насчитывала пока всего лишь несколько солдат и фейерверкеров старой царской армии, недавно призванных на службу в Красную Армию. Батарея только формировалась.

Меня встретили с большим любопытством. Всем было в диковинку видеть "красного офицера". Солдаты удивленно рассматривали мое новенькое обмундирование обычного офицерского покроя, но без погон, фуражку, на которой вместо старой кокарды была красная пятиконечная звезда.

Начал знакомиться со своими подчиненными. Постепенно мы нашли общий язык.

Командир батареи Августин Георгиевич Шабловский стал моим учителем и лучшим другом. Он окончил ускоренный курс Константиновского артиллерийского училища в годы первой мировой войны и приобрел на фронте большой командный опыт. Культурный, скромный и отзывчивый, требовательный к себе и подчиненным, он быстро завоевал уважение и любовь всего личного состава батареи.

Петроград готовился к празднованию первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. На домах - яркие лозунги, плакаты. В Неву вошли корабли Балтийского флота, разукрашенные гирляндами разноцветных флагов.

Так случилось, что в день праздника - 7 ноября 1918 года наша батарея получала вооружение и артиллерийскую амуницию со складов Петропавловской крепости. Нам выдали четыре 122-миллиметровых гаубицы образца 1909 года с передками, четыре зарядных ящика, артиллерийские оптические приборы, значительное число винтовок, шашки и бебуты для ездовых и много положенного по табелям имущества.

Приемка заняла весь день. Как ни торопились сдатчики поскорее с нами разделаться, командир батареи и другие бывалые артиллеристы придирчиво проверяли исправность и боевую пригодность всего, что получали по ведомости.

Выехали мы из Петропавловской крепости, когда уже совсем стемнело. Город искрился разноцветными электрическими лампочками. На улицах и площадях гремели оркестры, пели хоры, выступали артисты. Всюду очень людно. Особенно торжественно на набережных: на Неве корабли, расцвеченные иллюминацией.

Мы ехали на четырех грузовых автомобилях.

В головной машине командир батареи, я - на последней. В кузове нашего грузовика стояло одно орудие, второе катилось на прицепе, поэтому мы вскоре отстали от других, а потом нас захлестнул праздничный поток, сквозь который продвигаться удавалось со скоростью черепахи. На Троицком мосту нам преградили путь вооруженные красногвардейцы. Им показался подозрительным большой грузовик с двумя орудиями. Потребовали документ на орудия, а у меня его не оказалось все документы были у командира батареи.

Нас задержали. Вокруг собрались сотни людей. Слышались возгласы:

- Не выпускайте их! Сразу видно - контра! Свои не повезут орудия в праздник!

Мне ничего не оставалось, как оставить машину на мосту, а самому пешком вернуться в крепость, чтобы получить документ. Но на складе уже никого не оказалось, все было заперто и опечатано. Дежурный по-товарищески мне посочувствовал и посоветовал отправиться на квартиру к комиссару крепости, благо она неподалеку. Так я и поступил. Комиссар, к счастью, оказался дома. Он выдал мне документ, скрепив свою подпись массивной печатью.

Бегом добрался я до грузовика и вручил бумагу бдительным красногвардейцам. Только тогда нам было разрешено следовать дальше.

Вокруг машины собралась какая-то шумная компания. Просят довезти до Московского вокзала. Выяснилось, что это хор, который спешит на выступление. Получив согласие, артисты быстро расселись в кузове и тотчас же затянули песню.

Наверное, это было любопытное зрелище: машина с двумя орудиями медленно ползла в людском потоке через Марсово поле, затем по Невскому проспекту, а в ее кузове дружный хор громко распевал революционные песни. Теперь для нас уже не было никаких преград. Нигде больше не останавливали, не спрашивали документов. Нашим пропуском стала песня. Тепло распрощавшись возле вокзала с новыми друзьями, мы, наконец, добрались до своих казарм. Нас ждал скромный ужин - порция хлеба, ложка подсолнечного масла и несколько кусочков пиленого сахара.

На следующий же день началась боевая учеба у орудий. Многие из красноармейцев были опытными солдатами, поэтому занятия шли успешно, пушечники быстро становились гаубичниками.

Однажды я с разрешения командира батареи отлучился, чтобы навестить отца. Наутро, прибыв в казарму, я был ошеломлен сообщением о том, что батарея по тревоге убыла на фронт под Псков. Оказалось, что десять красноармейцев нашей батареи тоже отстали и требуют срочной отправки в свое подразделение.

Вскоре у меня на руках были проездные документы на одиннадцать человек. Получено продовольствие на дорогу - и вот уже мы в поезде, в жестком вагоне третьего класса. Много шутили, рассказывали смешные случаи из своей жизни.

Поздно вечером улеглись спать, установив дневальство. Каково же было мое удивление, когда, проснувшись на рассвете, я увидел всего лишь одного красноармейца.