А Тимашев - Воейков Страница 5

Однако студенты не успокаивались и попрежнему отказывались посещать лекции.

Правительство распорядилось закрыть университет «до особого распоряжения». Возмущенные действиями царской бюрократии профессора Кавелин, Уткин, Стасюлевич, Пыпин и Спасович, а вслед за ними ректор Плетнев подали заявления об отставке.

Очаг «антиправительственной пропаганды и вольнодумства» был ликвидирован. Профессора и студенты переходили в другие учебные заведения, уезжали в провинцию, а кто обладал средствами, направлялся за границу, преимущественно в Германию, славившуюся в ту пору своими учеными.

Воейков тоже подал заявление об отчислении и получил следующее свидетельство.

«Александр Воейков, поступив в число студентов императорского Санкт-Петербургского университета 4 августа 1860 г., слушал науки по физико-математическому факультету естественных наук, при поведении очень хорошем, а 12 октября 1861 г. по прошению уволен из университета из второго курса, почему правами, предоставленными студентам, окончившим курс наук, воспользоваться не может, при вступлении же в гражданскую службу имеет право быть причисленным ко второму разряду чиновников».

Характерно, что в свидетельстве говорится об «очень хорошем», а не отличном поведении Воейкова. Обращает на себя внимание и другое обстоятельство: свидетельство датировано только 13 апреля 1862 года, через полгода после того, как Воейков подал заявление об отчислении и уже уехал из Петербурга. Повидимому, понадобилось наведение всяких справок о политической благонадежности, отношении к студенческому движению.

Воейков отправился в Германию и поступил в Гейдельбергский университет.

Для зачисления в германские университеты не требовалось вступительных экзаменов. Достаточно было подать заявление и внести плату. Студенты записывались по избранным ими предметам к профессорам и доцентам на лекции и практические занятия. Для получения свидетельства об окончании университета полагалось сдать экзамен или коллоквиум (собеседование) и выполнить установленный минимум лабораторных занятий.

Разрешался свободный переход в другой университет. Некоторые студенты посещали зимой учебные заведения в крупных городах, а на весну и лето переводились в какой-нибудь университет, находившийся в небольшом городке, где занятия продолжались в летнее время.

Для получения докторской степени необходимо было написать научную работу на тему, согласованную с профессором, отпечатать эту работу за свой счет в типографии и защитить как диссертацию на заседании ученого совета. Физико-математические и естественные отделения входили в состав так называемых философских факультетов. Поэтому защитившие диссертации получали ученую степень доктора философии.

Выбор Воейковым Гейдельбергского университета был не случайным. Еще перед отъездом за границу Александр Иванович говорил своим близким:

— Если приходится уезжать из Петербурга, поеду учиться в Гейдельберг. Там можно серьезно изучать естественные науки.

Он был прав. Именно в Гейдельберге за два года до приезда Воейкова организовал лабораторию тогда еще молодой ученый Дмитрий Иванович Менделеев, изучавший капиллярность жидкостей. Здесь Менделеев написал два труда: «О расширении жидкостей» и «О температуре абсолютного кипения». В Гейдельберге одновременно с Менделеевым работали будущие светила русской и мировой науки — физиолог Иван Михайлович Сеченов, композитор и химик Александр Порфирьевич Бородин.

После Воейкова в Гейдельбергском университете занимался метеоролог Б.И. Срезневский, а в 1869 году в Гейдельберге училась математик Софья Ковалевская — впоследствии гордость русской и мировой науки.

Воейков успешно занимался физикой, метеорологией, географией и химией. Хорошая библиотека и оборудованные лаборатории помогли Александру Ивановичу получить нужные знания для того, чтобы слушать лекции уже по специальным курсам метеорологии и физической географии. Но в Гейдельберге не было выдающихся профессоров по этим предметам. Поэтому Воейков перешел в Берлинский университет, где читал лекции известный в то время метеоролог Генрих Вильгельм Дове, последователь Александра Гумбольдта — замечательного немецкого естествоиспытателя и географа.

Гумбольдт интересовался вопросами климатологии, считал очень важным для развития естественных наук изучение средних температур воздуха и составление карт с нанесением изотерм[2].

Дове выполнил кропотливую работу по подсчету среднегодовых и среднемесячных температур для тысячи пунктов земного шара. В отличие от многих германских ученых того времени Дове был не только собирателем цифр и фактов. Он стремился дать научное объяснение наблюдаемым явлениям. Дове пытался установить зависимость температур от воздушных течений. Его перу принадлежали работы о полярном и экваториальном течении, о бурях, давлении воздуха, распространении тепла по поверхности земли.

Воейков увлекся лекциями берлинского метеоролога. Стремление к обобщениям, к выявлению закономерностей было свойственно Воейкову уже в молодости.

Однако Дове далеко не во всех вопросах проявлял себя сторонником прогрессивных течений в науке.

С годами он как бы остановился в своем развитии и стал относиться враждебно к новым идеям, выдвигавшимся метеорологами, в частности выступал против синоптических[3] работ, против применения механики и термодинамики к изучению атмосферных явлений.

Следует отдать должное Воейкову. Усваивая все ценное, содержавшееся в работах и лекциях Дове, молодой ученый был далек от слепого подчинения своему учителю и в дальнейшей деятельности следовал прогрессивным течениям науки.

Прослушав курс лекций у Дове и ознакомившись с постановкой метеорологических наблюдений в германской столице, Воейков счел необходимым для дальнейших занятий переехать снова в один из провинциальных германских городов.

Его выбор пал на Геттингенский университет, который славился хорошей библиотекой, лабораториями и кабинетами, физической обсерваторией и метеорологической станцией.

Присуждение ученой степени в Геттингене считалось особо почетным. Этот университет, основанный в 1734 году, завоевал репутацию передового научного учреждения. Его профессора были последователями рационалистической философии и поклонниками- французских материалистов XVIII века. Далеко за пределами Германии пользовался заслуженной известностью геттингенский литературный кружок, продолжавший традиции великого немецкого критика и драматурга Лессинга. Геттингенский университет слыл самой популярной школой либеральных дворян, в том числе и русских.