Владислав Дорофеев - Принцип Прохорова: рациональный алхимик Страница 5

Дело затянулось не на один год. Все запросы французов в Россию отклоняла Генпрокуратура РФ, аргументируя тем, что они могут «нанести вред интересам России». Адвокат же Прохорова выражал уверенность, что судьей Лиона Никола Шаррер «манипулировали». «Полиции выделялись большие средства, чтобы поймать и арестовать моих клиентов в Куршевеле. Чтобы поднять такие силы, нужно иметь поддержку. Это явно было сделано под надзором самых высоких полицейских инстанций Франции», — заявлял адвокат г-н Генко-Старосельский.

Прокурор Лиона Ксавье Ришо гнул свою линию: «У следствия имеются указания на его (господина Прохорова) причастность к сети сутенерства, однако нет прямых и совпадающих улик для предъявления обвинения. Следствие продолжается, и если появятся новые данные, то следственные судьи снова вызовут его на допрос». Действительно, в январе 2007 г. арестованные покинули Францию в статусе «привлеченных свидетелей» или «свидетелей-ассистентов», по первому требованию следствия они обязаны были приехать в Лион.

Лишь в августе 2009 г. дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Разбирательство тогда прекратил следственный судья города Лиона г-н Шаррер, который сам же и выдавал ордер на задержание Прохорова. И тот же самый главный прокурор Лиона г-н Ришо вынужден был заявить, что французская прокуратура «так и не смогла докопаться до истины и выяснить наверняка, откуда были эти девушки и зачем они приехали в Куршевель». В августе 2009 г. дело, касающееся Михаила Прохорова, было закрыто «за отсутствием состава преступления», бизнесмен был признан непричастным к организации сутенерской сети.

Но извинений тогда так и не последовало. Представители бизнесмена утверждали, что Михаил Дмитриевич рассчитывал хотя бы на объяснения, так как та бессмысленная история репутационно стоила очень многого.

После сутенерской истории эпоха «русского Куршевеля» стала затухать. Тому способствовал не только арест Прохорова, который многих отпугнул, но и последовавший вскоре мировой финансовый кризис, заставивший вести себя скромнее и не только в Куршевеле.

Последние годы почти никто из русских не устраивал там вечеринок с ужинами на десятки тысяч евро, никто не пускал шумные фейерверки в ночное небо, и не приглашал звезд спеть для своих гостей на открытом воздухе, в окружении горы. Или по крайней веселье было не столь показным и безудержным.

Собственно, туристов, в том числе и русских, стало ненамного меньше, однако брали они в ресторане бутылку вина не за 1000 евро, как раньше, а за 100 евро, а в бутиках все чаще стали просить скидки. Более того, одежду при покупке даже стали примерять, а до этого не примеряли вообще — сразу покупали, как рассказывали местные продавцы. Одним словом, слились наши соотечественники с общей толпой.

Безумство с вечеринками-плясками-девушками и орущими на все горы русскими тусовщиками, не могло продолжаться бесконечно, и должно было когда-то закончится в любом случае, но закончилось оно гораздо быстрее, чем даже можно было себе представить. В том числе, и благодаря простой барышне, везущей в Куршевель чемодан отборных презервативов. Не исключено даже, что и в голове Прохорова после того ареста что-то щелкнуло, и он переключил свою мощную энергетику на более созидательные действия, например спорт или благотворительность. Какой стиль жизни поощрял Прохоров своими балаганными дискотеками? Ведь то, что подобные вечеринки и оргии стоили огромные деньги, это и есть не что иное, как демонстрация определенного стиля и образа жизни. Конечно, никто не свят, но ведь на эти сотни и сотни тысяч долларов, может быть даже миллионы, которые прожигаются, проедаются, пропиваются, сливаются в угоду своей гордыне, честолюбию и т. п., можно много чего совершить достойного в России, где есть куда потратить деньги с умом, хотя, конечно, это будет не столь заметно.

А Прохоров так и оставил свое новенькое шале пустовать как символ конца «русского Куршевеля», или, как многие называли курорт на наш мотив — «Куршевелево».

Одно ясно, эпоха русских в Куршевеле подошла к своему логическому завершению, и все наши лыжники с деньгами волей-неволей скоро поедут покорять Красную Поляну, в которой к Олимпиаде-2014 Прохоров и Потанин строят новый русский горнолыжный курорт.

Лишь в декабре 2009 г. главе Группы ОНЭКСИМ Михаилу Прохорову были принесены извинения за то задержание. Произошло это в ходе его поездки во Францию в составе российской делегации во главе с премьер-министром РФ Владимиром Путиным. По свидетельству представителя Группы ОНЭКСИМ: «Извинения были принесены в устной форме на высоком политическом уровне… Форма и уровень извинений вполне соответствовали ожиданиям МД (Михаил Дмитриевич. — Авт.)».

«Решился один важный для меня вопрос. Мне были принесены извинения за известные события января 2007 г. Так что и в этом деле поставлена точка»,[3] — написал он тогда в своем блоге.

Как следствие, на ноябрь 2010 г. Михаил Прохоров запланировал провести в Лионе фестиваль современного искусства «Неизвестная Сибирь». «Я очень надеюсь, что лионский прокурор, судья и полиция, несмотря на свою занятость, найдут время посетить фестиваль, — заявлял он. — По крайней мере, я планирую им выслать приглашения».[4]

В том же году на одной из встреч с народом в Норильске кто-то спросил Михаила Прохорова, зачем он ведет такой вызывающий образ жизни, на что был получен ответ: «Да чтобы вас позлить!».

Глава 2

Учились два товарища. Дед Мороз и Снегурочка

По словам Прохорова, «на момент окончания учебы» в Московском государственном институте финансов он «уже был владельцем многих предприятий, в которых работало в общей сложности около 500 человек». То есть получил заряд рыночной бодрости, по тем временам — лучшую путевку в жизнь.

Михаил Дмитриевич Прохоров родился 3 мая 1965 г. в Москве в семье служащих. Отец Прохорова работал заведующим лабораторией Главпрофобра (Главного управления профессионального образования) СССР, был членом Спорткомитета СССР, мать заведовала кафедрой полимеров в Московском институте химических материалов — добротная интеллигентная, гостеприимная семья, о которой Михаил выскажется однажды в интервью журналу «Шпигель»: «Когда я был ребенком, у нас в доме всегда были гости, поэтому мне нравятся компании, в том числе порой и шумные». У Михаила есть старшая и горячо любимая сестра, Ирина Дмитриевна. Сохранилось еще одно очень важное воспоминание нашего героя о семье: «У меня с детства есть привитый родителями принцип — надо всегда наказывать грубость и оскорбление по отношению к женщине».[5] Запомним это высказывание. Этот принцип еще всплывет во взрослой жизни Михаила Прохорова.