Джеймс Коллиер - Луи Армстронг Американский Гений Страница 5

Положенное в основу этой книги исследование в значительной степени было возможным благодаря помощи Национального фонда гуманитарных наук.

Нью-Йорк, июнь 1983 г.

Глава 1

Луи Армстронга, скончавшегося 6 июля 1971 года, оплакивали десятки миллионов людей во всем мире. В их памяти он остался как обаятельное дитя природы, прославившееся исполнением таких великолепных мелодий, как «Hello, Dolly» и «Blueberry Hill». Для широкой публики Армстронг был веселым, жизнерадостным артистом, как он сам себя называл, «развлекателем», всегда готовым доставить удовольствие зрителям смешными гримасами и забавной болтовней. Они знали, что их «Сэчмо» не только поет глуховатым, чуть хриплым голосом, но и играет на трубе. Однако в целом сложившееся стереотипное представление об Армстронге слишком уж напоминает образ популярного, всеми любимого клоуна.

Лишь немногие знали другого Армстронга, но и они были бы поражены, скажи им кто-нибудь, что это один из крупнейших музыкантов XX века, может быть, даже самый крупный музыкант нашего времени, потому что он едва ли не в одиночку, «реконструировав» ранний джаз, поднял его на новый качественный уровень, оказав тем самым решающее влияние на музыкальные течения, которые впоследствии из него вышли. Это рок и его разновидности, словом, вся та современная музыка, которая ежедневно исполняется по телевидению, в кино, театрах, лезет нам в уши в супермаркетах, лифтах, цехах, офисах. Его влияние испытала даже так называемая «классическая» музыка Копленда, Мийо, Пуленка, Онеггера и других авторов. Если бы не было Армстронга, то и весь наш современный музыкальный мир был бы иным. Вот почему его можно считать величайшим музыкальным гением своей эпохи.

Нет ничего удивительного в том, что именно Л. Армстронг сыграл такую решающую роль. Во многих отношениях он был типичным представителем своего времени. Прежде всего он был американцем, а ведь тогда весь мир смотрел на Соединенные Штаты как на источник новых идей, нового образа мышления, новых подходов к решению проблем. Кроме того, Армстронг — негр, а то были годы, когда борьба цветных народов за равноправие превратилась в крупнейшее политическое движение на мировой арене. Наконец, напомним, что в XX веке основной задачей нашего искусства и философии стало раскрытие личности, ее стремления к самовыражению. Творческий гений Армстронга впервые позволил выявить те возможности, которые заложены в музыкальной импровизации. Сама идея импровизации принадлежит, разумеется, не ему. Она стара как мир. Однако на протяжении всей долгой истории западной музыки импровизация никогда не играла той ведущей роли, которую она приобрела с момента зарождения джаза. Огромным было влияние Армстронга и на исполнительскую манеру молодых музыкантов его эпохи. Бывает так, что кто-то один, собрав в своих руках все нити, начинает ткать из них совершенно новый узор. Именно таким человеком в музыке стал Луи Армстронг.

Жизнь Армстронга вместила в себя не одну, а целых три типично американских драмы. Это драма человека, который, оступившись в юности, достиг затем вершин славы и богатства. Мало сказать, что у Армстронга было трудное детство. Он вышел из самых низших слоев общества, что не помешало ему к концу жизни стать одним из наиболее известных и состоятельных людей в мире. Вторая его драма — это драма одаренного артиста, запутавшегося в сетях индустрии развлечений, познавшего все ее неприглядные стороны и в конце концов под давлением внешних обстоятельств и в силу собственных слабостей вынужденного изменить самому себе. Это, наконец, драма мальчика из простой бедной семьи, ставшего ведущей звездой эстрады и всеми силами старавшегося удержаться на уровне тех требований, которые предъявляло его положение.

Биография Армстронга — подлинно американская история. К сожалению, о многом в его жизни мы знаем только понаслышке. История джаза сохранилась лишь в памяти людей старшего поколения. Нет ни одного документа, который бы проливал свет на то, как жил Луи до восемнадцати лет. Не сохранились ни его свидетельство о рождении, ни школьные дневники, ни семейная Библия. Не осталось ни писем, ни личных дневников, ни газетных вырезок. Все, что мы знаем о нем, рассказал нам он сам или его современники, теперь уже пожилые люди. Кое о чем мы можем догадаться и сами, зная, в каких условиях он рос и формировался. Но такие источники всегда ненадежны. Армстронг считается автором двух книг , одну из которых, видимо, действительно написал он сам. Но приводимые в них сведения тоже весьма сомнительны. Не вызывают доверия и многие воспоминания о нем. Пожилым людям свойственна забывчивость. Они многое путают, придумывают то, чего на самом деле никогда не было. Но, хотя многие детали жизни Армстронга до сих пор остаются неизвестными, основные моменты его биографии ясны.

Armstrong L. Swing That Music. New York. 1936; Satchmo. My Life in New Orleans. Englewood Cliffs, 1955.

Главной нитью среди тех, из которых Армстронг ткал свои музыкальные узоры, была атмосфера, дух Нового Орлеана, города, расположенного на самом юге Соединенных Штатов. Уже одно это определяет очень многое; но надо сказать, что Новый Орлеан не во всем соответствовал представлениям о типичном южноамериканском городе. Его нравы и привычки в чем-то отличались от тех, что царили в Сент-Луисе, Мемфисе или Атланте. Основанный в 1718 году Жаном Батистом Ле Муаном на берегу реки Миссисипи недалеко от ее устья, Новый Орлеан стал частью французской империи, возникшей на берегах Карибского моря. Ее процветание было целиком основано на выращивании сахарного тростника, чем занимались привозимые из Африки рабы. С первых дней своего существования город ориентировался не столько на северных, сколько на южных соседей.

Совсем рядом, вдоль Атлантического побережья, к северу и востоку от Нового Орлеана располагались американские колонии. Но политические, культурные и экономические связи Новый Орлеан развивал не с ними, а с близкими ему по духу французскими колониями района Карибского моря. Скорее католический, чем протестантский, с населением, говорящим преимущественно на французском, а не на английском языке, Новый Орлеан во всем, что касалось нравственности и морали, подражал не Лондону, а Парижу, где в те годы господствующее влияние на умы оказывали свободомыслящие философы-просветители. В то время как в северных колониях континента, заселенных пуританами, только-только начинало ослабевать господство кальвинизма с его суровыми заповедями, требованием к каждому неуклонно соблюдать свой долг, новоорлеанцы вдохновлялись идеями французских вольнодумцев, сторонников предоставления гражданам широких прав. Французские поселенцы в Луизиане считали само собой разумеющимся то, что жизнью надо уметь наслаждаться и что удовольствий никогда не может быть слишком много. Они знали толк в хорошей кухне и вине, любили танцевать и петь. Их отношение к проституции с самого начала отличалось большой терпимостью, а тяжкий труд рассматривался не как дорога в рай, каким его считали колонисты Новой Англии, а как неизбежное зло. Один из современников называл поселенцев Луизианы, многие из которых приехали из французской Канады, «подонками». По его словам, для них характерны были праздность и отсутствие какого-либо честолюбия.