Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641 - Сесили Вероника Веджвуд Страница 5

поля Финсбери, несмотря на то что здесь в последние годы были построены кирпичные заводы для нужд лондонских строителей. В пределах самой столицы для жен горожан и девушек был выделен район Мурфилдс, где они могли развешивать выстиранное белье или сушить его на траве; специально посаженные деревья, дававшие густую тень, носили имена тех, кто их посадил, и были выстроены деревянные укрытия для защиты от дождя. Днем это было замечательное место, но с наступлением темноты оно становилось довольно опасным.

Лондон был прежде всего морским портом. Река во время прилива плескалась в конце улиц; лес высоких мачт со свернутыми парусами мешал увидеть водный простор. Лондон, значительно больший, чем все остальные порты королевства, вместе взятые, был крупнейшим торговым центром всего известного мира. Венецианский посол, специалист в корабельном деле, утверждал, что ежедневно в Лондоне можно было видеть до 20 тысяч больших и мелких судов. Весельные лодки и паромы перевозили горожан вверх и вниз по реке и с берега на берег. Тяжелые баржи везли товары из Лондона вверх по Темзе, а на обратном пути доставляли продукцию ее долины в столицу. Торговые суда из Антверпена и Амстердама, Кале и Бордо, Лиссабона, Ливорно и Кадиса, Бергена, Гамбурга и Архангельска, из Константинополя, Ост- и Вест- Индии становились на якорь немного ниже Лондонского моста. Некоторые суда были частными, другими владели торговые компании, такие как Московская, Левантийская, Вест-Индская и Компания купцов-авантюристов. Самые большие суда принадлежали Ост-Индской компании. Это были настоящие «морские крепости», которые могли сражаться с пиратами и противостоять штормам.

Лондон был огромным портом и огромным городом; ему, как и любому подобному городу, были присущи все возможные пороки. С помощью самого примитивного обмана деревенского простака можно было легко обвести вокруг пальца и вытянуть у него денежки. Оглушительные выкрики торговок устрицами и требухой, отчаянная ругань кэбменов, грохот колес наемных экипажей ошеломляли и оглушали приезжего из провинции. Лондон был опасным местом для таких простаков; но те, кто привык к нему, кто, едва родившись, «вдохнул запах ньюкаслского угля и услышал перезвон колоколов церкви Сент-Мари-ле-Боу», то есть стал истым лондонцем, знал, как избежать грозившей ему опасности и заранее о себе позаботиться. Но деревенские парни и девушки, приехавшие в столицу в тяжелые времена, привлеченные возможностью легкого заработка, очень скоро испытали разочарование, оказались на самом городском дне и умерли в тюрьме либо окончили свои дни на виселице – знаменитом «Тайбернском дереве».

По мере того как рос город, а происходило это стремительно, появлялось все больше потребностей в развлечениях. Места для травли медведей и увеселительные сады располагались в Бэнксайде. В кукольных театрах показывали представление «Красавица и дракон» и разные апокрифические сказания. В столице было два основных театра, их завсегдатаями была богатая и модная публика. В театре «Блэкфрайерс» в Бэнксайде, продолжавшем традиции Шекспира и Бёрбеджа, актер Тейлор создал убедительный образ Гамлета, в то время как другой актер, Суонстон, снискал похвалу за роль Отелло. Дородный комик Лоуин удачно сыграл комичного Фальстафа и всю галерею гротескных персонажей Бена Джонсона; мальчик-актер Стивен Хаммертон вызывал своей игрой слезы зрителей, когда появлялся в роли Джульетты или Дездемоны. Актер Кристофер Бистон собрал собственную труппу и основал театр «Кокпит» на Друри-Лейн, где ставились пьесы современных авторов. Эти два театра пользовались наибольшей известностью, хотя существовали и более мелкие театры, не имевшие постоянного места и показывавшие спектакли в дневное время, которые привлекали множество зрителей. Одна французская театральная труппа привезла из Парижа неоклассическую драму, но лондонцев шокировало появление женщины на сцене, и актеров забросали гнилыми яблоками. Королева, которая взяла труппу под свое покровительство, была возмущена подобным поведением. Спустя короткое время лондонцы отказались от своих устаревших представлений о театре и приняли новшество.

Темза, поднимаясь во время приливов к самому сердцу города по многим заливам и протокам, отчасти смывала копившийся на улицах мусор и тем самым очищала столицу. «Нью-Ривер компани» обеспечила город свежей водой, отведя русло реки Ли в Ислингтон. Но чтобы избавиться от гнилостного запаха улиц и домов, требовалось большое количество розмарина и жасмина. Лондонские дети болели рахитом, и различные эпидемические заболевания, которые называли одним обобщающим словом «мор», стали причиной смерти 10 тысяч жителей в злосчастном 1636 г. Но и на следующий год положение все еще оставалось тяжелым, однако умерло немногим более 3 тысяч человек.

Добропорядочные граждане Лондона объединялись в борьбе с преступностью и пьянством. Но город вполне мог рассматриваться как одно из пристанищ порока, хотя в то же время это был город истового благочестия. В обществе превозносились добродетели простого образа жизни и честного труда и предпринимались попытки реализовать их на практике. Библия и сотни церквей твердо стояли на страже благочестия, противостоя бардам и театру. Вера была воинствующей, и борьба никогда не прекращалась, потому что «расстояние между адом и любым иным местом на земле короче, чем расстояние между Лондоном и Сент-Олбансом».

Как в Лондон, так и из Лондона ежедневно шли и шли грузы по многочисленным дорогам и водным путям. Королевская почта отправляла письма и грузы в Эдинбург трижды в неделю, но большая часть горожан предпочитала частных курьеров, с известной долей недоверия относясь к государственному предприятию и пользуясь его услугами, только когда это считалось выгодным делом. Посыльные из провинции заходили в различные лондонские таверны по меньшей мере один раз в неделю, а иногда и чаще. В Оксфорд и Нортхемптон повозки отправлялись ежедневно. Трудолюбивый Джон Тейлор, скверный поэт-путешественник, составил специальный справочник с перечислением всех почтовых услуг, однако курьеры сочли его за правительственного шпиона, собиравшего необходимую информацию, чтобы «ввести для посыльных добавочный налог».

Для перевозки крупногабаритных грузов предпочитали использовать водный транспорт: дороги были плохими, становились непроезжими в дождливую погоду, а на пути могли встретиться разбойники. Груз с каботажных судов перегружался на баржи, стоявшие ниже Лондона; затем баржи поднимались по Темзе до Ридинга, а по реке Ли – до Уэра. На западном побережье суда подходили к Глостеру, далее по реке Северн до Шрусбери. По реке Уз доставляли товары в Северный Йоркшир, по ее притоку Тренту – в центральные графства Англии. Реки, имевшие удачное расположение и обустроенные в инженерном отношении, помогли объединить англичан и сделали их экономически взаимозависимыми друг от друга. Водный транспорт не получил развития в Уэльсе и Ирландии. Реки Шотландии – быстрый Форт, своенравный Тей, заиленный Клайд – не могли использоваться для доставки грузов, инженерная мысль XVII в. еще не реализовывала планы по их использованию. Незначительное число мостов, опасные броды, вскипающие водой во время дождей, только способствовали