Джованни Казанова - История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8 Страница 5

Мы направляемся к Пон-Рояль и, наняв фиакр, едем туда. Распорядившись насчет обеда, мы выходим, чтобы пройтись по саду, когда я вижу сходящих из фиакра двух авантюристов, знакомых мне, и двух девиц, подруг тех, что я сопровождаю. Злополучная хозяйка, стоявшая в дверях, подходит сказать нам, что если мы хотим, чтобы нас обслужили вместе, она подаст нам превосходный обед; я не говорю ни да ни нет, однако встречаю согласие своих двух шалуний. Мы обедаем, действительно очень хорошо, и, заплатив, в момент, когда мы собираемся вернуться в Париж, замечаю, что у меня нет кольца, которое во время обеда я снял с пальца, чтобы показать одному из проходимцев по имени Сантис, который полюбопытствовал его рассмотреть. Это была очень красивая миниатюра, обрамление которой бриллиантами стоило мне двадцать пять луи. Я прошу, очень вежливо, Сантиса вернуть мне мое кольцо; он отвечает мне, вполне хладнокровно, что вернул мне его.

— Если бы вы мне его вернули, — возражаю я, — оно бы у меня было, но его нет.

Он упорствует; девицы ничего не говорят, но друг Сантиса, португалец по имени Ксавье, смеет сказать мне, что видел, как его вернули.

— Вы лжете, — говорю я ему, и, схватив Сантиса за галстук, говорю, что он не уйдет, пока я не получу мое кольцо. Но в это время португалец вскакивает, чтобы помочь своему другу, я делаю шаг назад и со шпагой в руке повторяю свое предложение. Хозяйка подбегает, испуская громкие крики, Сантис говорит, что если я хочу выслушать пару слов наедине, он выйдет за мной. Полагая простодушно, что, стыдясь вернуть мне кольцо при всем народе, он собирается возвратить его тет-а-тет, я вкладываю обратно шпагу, крикнув ему:

— Выйдем!

Ксавье садится в фиакр с четырьмя девками, и они возвращаются в Париж.

Сантис следует за мной за дом и, приняв смеющийся вид, говорит мне, что решил подшутить, положил кольцо в карман своего друга, но что в Париже мне его вернет.

— Это сказки, — говорю я, — ваш друг думает, что вы мне его вернули, и вы отпустили его уехать. Вы считаете меня достаточно глупым, чтобы я поверил таким россказням? Вы оба воры.

Говоря так, я протягиваю руку, чтобы схватить цепочку его часов, но он отскакивает и обнажает шпагу. Я достаю свою и, едва встав в позицию, он наносит мне удар, который я парирую, и, нанося удар, протыкаю его насквозь. Он падает, зовя на помощь. Я убираю шпагу и, не заботясь о нем, иду забрать мой фиакр и возвращаюсь в Париж.

Я схожу на площади Мобер и иду пешком в мой отель кружным путем. Я был уверен, что никто не придет меня искать в моем жилище, потому что даже мой хозяин не знал моего имени.

Я использовал остаток дня, чтобы упаковать мои чемоданы, и, приказав Коста уложить их в мою коляску, пошел к м-м д'Юрфэ, чтобы рассказать ей о моей авантюре, попросив ее, чтобы, когда то, что она должна мне передать, будет готово, передать его Коста, который приедет встретиться со мной в Аугсбурге. Я должен был сказать ей, чтобы она отправила все с одним из своих слуг, но мой добрый гений покинул меня в этот день. Я, в конце концов, не знал, что Коста вор.

По возвращении в отель «Святого духа» я передал мои инструкции мошеннику, посоветовав ему взять дилижанс, сохранять тайну и передав денег, необходимых для путешествия.

В моей коляске, запряженной четверкой лошадей, которые должны были довезти меня до второй почты, я выехал из Парижа и остановился только в Страсбурге, где встретил Дезармуаза и моего испанца.

Не имея никаких дел в этом городе, я хотел сразу пересечь Рейн, но Дезармуаз уговорил меня пойти вместе с ним в гостиницу «Эспри», чтобы увидеть красивую особу, из-за которой он отложил свой отъезд из Страсбурга, имея в виду, что мы сможем проделать наше путешествие вместе.

— Это молодая дама, из ваших знакомых, — сказал мне этот мнимый маркиз, — но я должен был дать ей слово, что не скажу вам ее имя. С ней только ее горничная, и я уверен, что вы будете рады ее увидеть.

Любопытство заставило меня уступить. Я пошел за Дезармуазом и вошел в свою комнату, где увидел красивую женщину, которую я сначала не узнал. Память мне возвращается, я вижу, что это танцовщица, которую я нашел очаровательной в театре Дрездена восемь лет назад. Она принадлежала теперь графу де Брюль, обер-шталмейстеру короля польского, Выборщика саксонского; но я даже не попытался за ней поухаживать. Видя, что она теперь богата, располагает экипажем и собирается выехать в Аугсбург, я попытался извлечь из этой встречи все приятное.

После обычных изъявлений удовольствия с той и другой стороны, мы назначили наш отъезд на завтрашнее утро, чтобы вместе направиться в Аугсбург. Красотка направлялась в Мюнхен, но поскольку мне нечего было делать в этой маленькой столице, мы согласились, что она туда поедет одна.

— Я уверена, — сказала мне затем она, — что вы сами решите туда заехать, потому что влиятельные министры, которые должны собраться на конгресс, прибудут в Аугсбург только в течение сентября.

Мы вместе поужинали и на другой день выехали; она — в своем экипаже, вместе со своей горничной, я — в своем, с Дезармуазом, в сопровождении Ледюкак верхом, но в Растадте мы поменялись, эта Рено решилась дать пищу для разговоров любопытным и пересела в мою коляску, в то время как Дезармуаз охотно пересел на ее место, рядом с ее сопровождающей. Мы немедленно вступили в интимные разговоры. Она поведала мне обо всех своих делах, по крайней мере, по видимости, и я рассказал ей о том, что не счел нужным скрывать. Я сказал, что у меня есть поручение от лиссабонского двора; она мне поверила, и я поверил ей, в свою очередь, что она направляется в Мюнхен и Аугсбург, чтобы сбыть свои бриллианты.

Речь зашла о Дезармуазе, она сказала, что я могу вполне продолжить общение с ним, но не должен позволять ему пользоваться титулом маркиза.

— Но, — сказал я ей, — он ведь сын маркиза Дезармуаз из Нанси.

— Он не более чем старый курьер, которому департамент иностранных дел выделил скудную пенсию. Я знаю маркиза Дезармуаз, который живет в Нанси и который не настолько стар, как он.

— В этом случае ему немного затруднительно быть его отцом.

— Хозяин «Эспри» знал его как курьера.

— Как ты с ним познакомилась?

— Мы обедали вместе за табльдотом. После обеда он пришел ко мне в комнату и сказал, что ждет кое-кого, чтобы ехать в Аугсбург, и что мы можем совершить это путешествие вместе. Он назвал вас, и после нескольких вопросов я поняла, что это можете быть только вы, и вот мы тут. Но послушайте, я советую вам отказаться от вымышленного имени и придуманной биографии; зачем вы представляетесь Сейнгальтом?

— Это мое имя, дорогая, но это не мешает тем, кто меня давно знает, называть меня Казанова, потому что я и тот и этот. Вам это должно быть ясно.