Владимир Лучанинов - Люди Грузинской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции Страница 50

Мы ежедневно переписывались «ВКонтакте», а Кирилл все время настаивал на встрече. И я решилась встретиться, чтобы сказать, что наши отношения не могут ни во что вырасти. Но когда встретились, я поняла, что это совсем не так.

Во время нашего первого свидания вышла комичная ситуация: я говорила Кириллу, что мне нужен особый знак, чтобы понять, можем ли мы быть вместе, – как гром среди ясного неба. И вот приезжаю я на эту знаменательную встречу в Парк Победы (а день был очень теплый), мы встретились, вышли из метро – и вдруг загрохотал настоящий гром, небо затянуло в считанные секунды, полил сильный дождь! В общем, попросила в переносном смысле, а получила в прямом. Но это я вспомнила уже потом.

Мы стали встречаться каждый день. «Ты просто поверь мне. Я точно уверен, что мы должны быть вместе. Это не просто так, что мы познакомились. Так получилось, что я русский, ты грузинка. Ты просто поверь мне, что все будет хорошо, просто доверься», – говорил мне Кирилл.

Учась в аспирантуре, я жила целый год у папиной знакомой в частном доме в ближнем Подмосковье. Ее зовут Лолита, она русская. Сейчас она крестная нашей дочери. Мы с Лолитой очень сблизились, разговаривали обычно до поздней ночи, с ней я делилась своими сомнениями.

– Как мне понять, настоящий ли он принц?

– Ну, если он принц, тем более настоящий, – ответила она, – ему придется это доказать. Преодолеть все преграды, когда простые ходы будут закрыты, чтобы забрать принцессу из ее дворца.

А на следующий день сложная Лолитина охранная система участка вышла из строя – ни ворота, ни калитка вообще не открывались. Кирилл приехал за мной, и ему пришлось лезть через забор, ставить мне стремянку, то есть принцессу с препятствиями выносить из дворца – опять-таки в прямом смысле!

– Все! – смеялась Лолита. – Теперь уж точно никаких вопросов!

Но несмотря на то, что мы встречались, мне было очень тягостно от неопределенности, летом я уехала в Грузию на два месяца. Начались неимоверно сложные разговоры с родными, особенно с папой. Сам он раньше мне говорил, что когда есть воля Божия, могут очень странные вещи происходить.

– Может, это воля Божия, папа, поэтому все так нестандартно происходит?

– Маловероятно, – ответил папа, – пока мы этого не знаем, лучше рассуждать рационально. Представь, у вас дети будут, а отношения с Россией очень сложные, всегда могут начаться боевые действия, а ваши дети – на чьей стороне воевать станут, каково им будет определиться? Ты не думала об этом? Дело не в национальности, а в проблемах, которые могут возникнуть у вас впоследствии.

Мама просто переживала, что я могу уехать навсегда из Грузии, жить где-то далеко от нее. Сестры тоже были против. Когда я вернулась в Москву, Кирилл сделал мне предложение. Все еще больше усложнилось, я просто не представляла, как сказать об этом родным.

У отца и старшей дочери всегда особенные отношения. Любому отцу тяжело, когда первая дочь выходит замуж. А здесь намечалось замужество с разрывом традиций – это тяжело вдвойне. Но папа всегда старался во всем искать волю Божью.

– Ну, ладно, я тебе доверяю, – говорила я ему, – как отец ты прав. Но ты должен подтвердить, что говоришь мне это как духовник, как архиерей, то есть берешь на себя ответственность сказать, что нет воли Божьей в нашем с Кириллом общении.

– Конечно, я не могу такого сказать, – отвечал отец.

Кирилл: Я помню, что с утра пришел в наш храм. Мы договорились с духовником, что он познакомится с Аней, чаю вместе попьем.

– Вы знаете, – говорю я ему, – я морально уже собрался, готов предложение сделать.

– Давайте, Бог да благословит, – ответил он.

– Может, нам еще повстречаться, не спешить? – я переспросил.

– А чего ждать-то?

Приехала Аня, отец Артемий что-то говорил нам о женитьбе, а потом бац – мы уже стоим перед иконой, а он епитрахиль на наши головы возложил и читает молитвы обручения.

Ана: Я вообще так растерялась, что сказать ничего не могла. Я ведь пришла чаю попить и с отцом Артемием познакомиться. Я все-таки сказала, что мне нужно еще время, чтобы подумать…

Кирилл: Отец Артемий подарил нам икону и нас благословил.

– Знаете, батюшка, – сказал я, – не ожидал такого развития событий, хоть очень этому и рад.

Но справедливости ради надо сказать, что Аня даже с моими родителями еще не знакома.

– Сейчас, – сказал отец Артемий и достал мобильник. – Ниночка, – поздоровался он с моей мамой, – сегодня к вам придут молодые знакомиться.

Мама моя в этот момент лекцию читала, удивляюсь, как она в обморок прямо в аудитории не упала от такого заявления…

Вы скажете: какая же помолвка без кольца? В нашем случае в роли кольца оказался крестик, с которым связана отдельная история. На Афоне я посещал один монастырь, название которого открою чуть позже. В магазинчике при этом монастыре за прилавком стоял престарелый монах по имени Яков. Он как-то сразу меня заприметил, поинтересовался, как меня зовут, очень обрадовался, что я русский (сам он родом из Швейцарии, но сказал, что в душе русский). Мы разговорились, и отец Яков сказал, что хочет мне что-нибудь подарить. В результате я был одарен целой кучей всякого разного «чего-нибудь», после чего он подвел меня к прилавку с красивыми крестиками и спросил: «А невеста-то есть у тебя?» Я ответил, что нет, и он посоветовал мне выбрать крестик в качестве подарка своей будущей невесте.

Я выбрал серебряный крестик со светло-желтыми кристаллами и сохранил его до судьбоносного дня.

Через несколько недель после помолвки я провожал Аню в аэропорт, она улетала в Грузию. И вдруг в машине я вспомнил, откуда я привез тот крестик: это был монастырь Иверон, основанный на Святой горе грузинами (Иверия – это древнее название Грузии)! Для меня это было не совпадением, а поддержкой, благословением перед непростым сватовством. Увезти грузинку из Грузии очень непросто!

Ана: В октябре Кирилл сам приехал в Грузию познакомиться с моими родителями и просить моей руки. Сначала он познакомился с мамой, бабушкой и моими сестрами. Я верила, что он не может не понравиться всем. Так и вышло. Кирилл и мама сидели в кафе, говорили не меньше четырех часов. В итоге она нас благословила, и у меня появилась поддержка внутри семьи. А когда Кирилл побывал у нас в гостях, на мою сторону перешли уже и бабушка, и сестры.

Решимость Кирилла очень впечатлила и папу, он сам об этом потом сказал. Они очень долго разговаривали, еще дольше, чем с мамой, я ждала снаружи и очень переживала. Папа не спешил сдаваться. Кирилл ему понравился, но он сказал, что знает слишком много примеров, когда из-за поспешности решений распадались браки. Мы ведь были знакомы менее полугода.