Павел Лукницкий - Сквозь всю блокаду Страница 50

14 декабря. 9 часов вечера

Все трубы центрального отопления в доме полопались, теперь мороз во всех квартирах — до весны.

С фронта сегодня никаких особенных новостей, но наступление наше под Москвой продолжается.

15 декабря. 11 часов вечера

Ходил в Смольный по делам и провел в нем весь день. Мороз сегодня градусов двадцать пять.

Вошел в квартиру. Вера Николаевна, моя тетка, умерла. Утром встала, жаловалась на боли в сердце, потом — днем — села на стул, захрипела и потеряла сознание, а через несколько часов умерла. Покойницу оставили на столе в ее комнате, комнату закрыли. В кухне варится обед из собаки. Хорошо еще, что сегодня есть электрический свет… Как все происходит в наши дни: просто, сурово, без внешних проявлений чувств!

До 11 часов вечера решали дела, связанные с отлетом родных и усложненные скоропостижной смертью В. Н.

Жалею отца.

Ночь на 17 декабря

Утром родственники хоронили В. H., повезли ее в гробу на саночках, впрягшись в них.

Через пять часов отец, брат и Наталья Ивановна уезжают на аэродром, с тем чтобы эвакуироваться из Ленинграда. Через несколько дней, отправив и Людмилу Федоровну, я останусь в городе один.

О себе не беспокоюсь: я умею жить в одиночестве, люблю отдаваться труду, нервная система придет в порядок. Буду больше внимания обращать на творящееся вне меня, чем на то, что касается меня лично. Здесь все интересно!

17 декабря

Оставив квартиру в неописуемом хаосе, после бессонной ночи мои близкие погрузились в «эмку», добытую с невероятным трудом, и, простившись со мной в полной утренней тьме, обессиленные предотъездной сутолокой, спешкой, озабоченностью, уехали на аэродром…

22 декабря

Еще одна значительная победа в сражении за Ленинград: 54-я армия генерал-майора Федюнинского разгромила войбокальскую группировку гитлеровцев. Разбиты наголову части 11-й и 291-й пехотных дивизий немцев и два полка 254-й пехотной дивизии. Район Войбокало и станция Войбокало очищены нашими войсками. Противник оставил на поле боя пять тысяч трупов. Взяты трофеи.

Об этом — вчера — сообщение Совинформбюро…

Узнаю в ТАСС и в «Правде» подробности: наступление наших войск началось с первых дней декабря. Освобождены Шум, совхоз «Красный Октябрь», Опсала, Овдокало и еще много деревень. Другие дивизии армии ведут бои за Оломну и Гороховец. Шесть дней назад войска соседней армии после серьезных уличных боев взяли Большую Вишеру.

Образован Волховский фронт под командованием генерала армии Мерецкова, и немцы отступают по всей линии фронта.

Итак, полный провал попытки Гитлера охватить Ленинград вторым и третьим кольцами блокады. Немцы отогнаны от Волховстроя, от города Волхова, и Северная железная дорога Тихвин — Волхов — Войбокало снова в наших руках. Она остается прерванной Мгою и прилегающим к ней участком шириной в пятнадцать-двадцать километров… Здесь пока все по-прежнему, идут на Неве жестокие бои. Но за Мгою, в Приладожье и на всей Волховской стороне, удар Мерецковым и Федюнинским нанесен столь решительный, что немцы, отступая, тщатся только зацепиться за какой-нибудь рубеж, который уберег бы их действующую здесь группировку от полного окружения, грозящего им, если успешным будет наше наступление южнее Чудова и в направлении от Новгорода.

Успех наших войск — прекрасный!

Отличные вести и о Западном фронте: взят Волоколамск, немцы отступают от Москвы, за неделю с 11 по 17 декабря уничтожено 22 тысячи гитлеровцев. Нами взяты большие трофеи и здесь и при освобождении города Калинина (где убито 10 тысяч гитлеровцев)…

О, битв еще будет много, но блестяще выигранная нами битва под Москвой — начало крушения всей гитлеровской Германии! Это ясно, по-моему, всем, в том числе и самим немцам.

Гитлер сместил Браухича и взялся за главнокомандование сам.

Это значит — он сам нанес крупнейший удар по германской армии: от такого главнокомандующего ей проку не будет!.. В своем воззвании к солдатам восточно-германского фронта он заклинает их «спасать Германию» и требует предельного напряжения сил.

Среди всех сообщений Информбюро на днях — подробности о гнусном разорении немцами Ясной Поляны, — об освобождении ее сообщалось неделю назад. Надругательство фашистов над нашей народной святыней — еще одно преступление против всего человечества!

26 декабря

За последнюю неделю от голода умерло несколько писателей. Трупы людей валяются на улицах. Их подбирают не всегда сразу, хоронят чаще без гробов, везут на саночках.

А сейчас секретарь Союза писателей В. Кетлинская собрала митинг, встав на стул, объявила:

— Кроме Мгинского кольца вокруг Ленинграда смыкались еще два кольца — Тихвинское и Войбокальское. Оба они ликвидированы. Осталось Мгинское. Руководство заявило, что к Новому году и духу немецкого под Ленинградом не будет! (Аплодисменты.) Вчерашнее увеличение норм хлеба (вместо ста двадцати пяти граммов — двести и вместо двухсот пятидесяти — триста) только первая ласточка. К Ленинграду подброшены — находятся в ста километрах — для выдачи сверх норм пятьдесят тысяч тонн крупы, сорок две тысячи тонн муки, триста тонн мяса и другие продукты!..

Похожие на тени, еле дышащие и еле двигающиеся писатели, собравшиеся в столовой клуба, аплодируют. Лик голодной смерти истаивает в их засветившихся глазах![27]

28 декабря

Еще 3 декабря, перед моим отъездом в полк бомбардировочной авиации, начальник политотдела 6-го района аэродромного обслуживания Н. А. Королев рассказал мне, что на следующее утро из Ленинграда уходят грузовые машины с эвакуируемыми семьями командиров, — пересекут по льду залив Ладожского озера, повернут на Новую Ладогу и в обход Тихвина, находящегося у немцев, пройдут по новой достраивающейся автомобильной дороге к Бабаеву, точнее — к маленькой железнодорожной станции Заборье.

Строительство этой дороги, предназначенной для снабжения Ленинграда, ведется стремительными темпами, так как положение с продовольствием в Ленинграде предельно критическое. За рекой Пашей дорогу прокладывают в малонаселенных лесах и в болотах, в труднейших условиях. Протяжение ее, считая только от западного берега Ладоги, — больше трехсот километров, а всего — около четырехсот. Дорога еще не закончена, но, пока колонна будет находиться в пути, движение и на последнем участке откроется[28].

Колонна идет под охраной самолетов с задачей на обратном пути в Ленинград взять грузы. Путь сравнительно безопасен, простреливается только на первых пятнадцати километрах. До закрытия навигации продовольствие в Ленинград доставлялось от станции Волхов — по реке Волхову до Новой Ладоги, оттуда — по озеру, до нового порта Осиновец, и далее, до Ленинграда, — по железной дороге. Перегрузка производилась четыре раза: из вагонов в речные баржи, затем в озерные баржи, из них — в вагоны узкоколейки и, наконец, в ширококолейные вагоны Ириновской железной дороги. Работа была кропотливой, тяжелой, опасной и могла обеспечить только малую долю потребностей города[29].