Михаил Армалинский - Максимализмы (сборник) Страница 51

Я не помню даже своих стихов и прочего написанного (за редчайшим исключением) и если вдруг перечитаю, то дивлюсь – неужели это я написал? Причём удивление это не всегда связано с дивностью написанного.

Получается, что подавляющее большинство жизни моей начисто забыто, и представление о ней я составляю из непонятно как и кем скупо избранного.

Единственный выход был бы – ведение подробного ежедневного дневника. В наше время возможно постоянное записывание себя на видео.

Я даже не помню, писал ли я об этом уже или нет. Скорее всего, писал. Но что и как – не помню. Разумеется, теперь, я могу осуществить поиск в компьютере по написанному с помощью ключевых слов. Но надеюсь, что станет возможным извлечение из памяти всего прожитого – ведь оно запечатлено в каких-то клетках.

Я настолько плохо помню прошедшее, что это даже вселяет в меня уверенность в том, что наверняка писал об этом. А уверенность в чём-либо есть одна из форм проявления памяти.

Значит ещё не всё потеряно. То есть не всё забыто.

Студент-скрипач покончил с собой из-за того, что шутники без его ведома записали на видео, как он гомосекствовал с другим парнем и запустили это в интернет. Скрипач-мудак не вынес позора, раскрытия тайны его ебли и предпочёл смерть открытой гомосексуальной жизни.

Подобные самоубийства совершались и по примитивному стыду наготы – девицу засняли голой и запустили в интернет, и она тоже сочла это событие несовместимым с продолжением жизни.

Реакцией американского сексубивающего общества является ещё большее закручивание гаек – проведение новых законов, карающих людей за демонстрацию чужой или собственной наготы по интернету, в результате чего количество сексуальных преступников подпрыгнет ещё на один порядок.

Моральные уроды, воспитанные в этом обществе, считают самым ужасным, если их тельце будет выставлено на обозрение виртуального мира и не дай бог, если покажут их половые органы в задействованном состоянии. То есть уровень сексуального стыда взвинчен до такой степени, что люди боятся наготы больше смерти.

В сексуально здоровом обществе демонстрация своего голого тела и, тем более, ебущегося с другим должна вызывать чувство «законной гордости», радости, восхищения красотой совокупляющихся половых органов. И поэтому выставление твоей наготы на всеобщее обозрение без твоего ведома надо рассматривать не как нож в спину, а как приятный сюрприз или комплимент. Пусть завидуют те, чья нагота и ебля ещё недоступна для обозрения всем вокруг.

Это самоубийство студента можно рассматривать как естественный сексуальный отбор – в антисексуальном обществе выживают те, кого не удаётся поработить сексуальным стыдом.

Театральная постановка состояла из одного действия в трёх половых актах. Актёры вошли в роли и находились в них безвыходно до самого конца. Зрителей очаровала подвижность сюжета, которая стёрла грани между искусством и жизнью. Актёров вызывали на бис, но они не вышли, а продолжали выяснять между собой отношения.

Всеобщий мир на Земле может наступить только при одном условии: если на месте всех церквей, синагог и мечетей станут красоваться публичные дома.

Наслаждение для человека есть мера всех вещей. Наслаждение с готовностью предстаёт как критерий добра и зла. То, что приносит наслаждение – это добро, то, что приносит боль – зло.

Ответственность человека перед другими людьми состоит в том, что он обязан доставлять наслаждение тем, от кого он наслаждение получает. (Даже в запредельном наслаждении – убийстве, – «убивец» должен дать жертве умереть в наслаждении, то ли с помощью иллюзии, в которую он её погружает, то ли с помощью наркотиков, которыми он её нагружает.)

Не разумный эгоизм, а чувственный эгоизм.

Так как тела всегда обращены к наслаждению своими эрогенными зонами, то путь к исполнению общественного долга указывается самой физиологией. Поэтому цель индивидуума лишь следовать указанному пути – то есть жить в пределах зоны, а точнее, в пределах эрогенных зон. А поскольку зоны эти, как установлено и прочувствовано, покрывают всю поверхность тела, а также его выступы и полости, то добро наслаждения будет надёжно побеждать и наглядно торжествовать.

Раньше девушки выходили замуж, чтобы ебаться. Теперь они ебутся, чтобы выйти замуж.

Жизнь – бесконечна и неисчерпаема, и потому она любая, то есть в ней есть всё. Так что если ты видишь её ужасной – то ты прав, если ты видишь её прекрасной – ты тоже прав.

Свобода твоя состоит в том, что ты выбираешь, какой видеть, какой усмотреть жизнь. Относительность здоровья и болезни, радости и горя, богатства и бедности, славы и безвестности придаёт реальность ощущению этой свободы.

Выбрав жизненную позицию «всё идёт к лучшему», ты выбирешь из жизни самое лучшее. Если ты выбрал жизненную позицию «всё – плохо», то жизнь услужливо предоставит тебе всё плохое.

Ибо плохое и хорошее у жизни имеется в избытке, и, более того, плохое и хорошее то и дело норовят поменяться местами.

Так и шутка Козьмы Пруткова

Если хочешь быть счастливым, будь им —

превращается в серьёзное наблюдение. Но оно может тотчас превратиться в шутку,

как посмотришь с холодным вниманьем вокруг.

Я уже лет пятнадцать как воспользовался своей свободой, устремив её в сторону счастья. Так держу! Так держать!

Платная идея для фотографов, для создателей реалити-шоу, документальных фильмов и для прочих пользователей идей.

«Жизнь Пизды» – камера, которая непрерывно следит за пиздой: в ходьбе, в беге, во сне и в бодрствовании, – как она выглядит, что делает. В состоянии безразличия и возбуждения, мокрая и чуть влажная, при ебле её или когда она в ревности к соседней вдруг заполняемой дырке. Радостную, при двойном проникновении. При истечении крови и прочих жидкостей. В процессе подмывания и вытирания. Во время аборта, выкидыша, родов. На приёме у гинеколога, с расширителем или с пальцами внутри. С хуем и с дилдо. С вибратором и бананом. При мочеиспускании и испражнении. Во время бритья или укладки волос. И т. д. и т. п.

На эту роль потянется очередь из кинозвёзд, так как исполнять её можно инкогнито, не подвергая свою репутацию опасности, а успех этого предприятия гарантирован всемирный.

И что самое главное – перевода для этого фильма-шоу не требуется.

Всенародная жажда порнографии выказывает себя в неослабевающем желании следить за любовной жизнью знаменитостей. Их любовная жизнь и есть дозволенная обществом порнография, которая становится предметом мечты, зависти и восхищения граждан.