Глеб Бакланов - Ветер военных лет Страница 52

В конце июня 1944 года совершенно неожиданно пришел приказ, по которому наша 5-я гвардейская армия переходила в распоряжение 1-го Украинского фронта.

К этому времени сменились командующие фронтами: 1-м Украинским фронтом теперь командовал Маршал Советского Союза И. С. Конев, а командующим 2-м Украинским фронтом был назначен Р. Я. Малиновский.

Переход в 1-й Украинский фронт, естественно, поставил перед армией новые задачи. Нам предстояло передислоцироваться в район Скалата, что восточнее Тернополя. При этом мы попали во второй эшелон наступающих на Львов армий и находились в резерве командующего фронтом, так что непосредственно в освобождении этого города участия не принимали.

Мы измерили немало прифронтовых дорог, прошли через Перемышль, Ярослав, Жешув. Войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов выходили к рубежу реки Вислы.

Мы выходили к Висле в районе города Сандомир. Сам по себе Сандомир, небольшой старинный город в Келецком воеводстве, известный архитектурными памятниками X–XI веков, военного значения не имел. Но захват плацдарма на левом берегу Вислы в том месте, где стоял город, был исключительно важен.

Непосредственный захват сандомирского плацдарма осуществили танковая армия П. С. Рыбалко и 13-я армия Н. П. Пухова.

Так вот, наша армия получила приказ выйти на уже занятый советскими войсками сандомирский плац, расширить его и прочно закрепиться на левом берегу Вислы.

Немецкие соединения всеми силами препятствовали нашему выходу к переправе. Командование противника логично предполагало, что, если советские войска, находившиеся на плацдарме и изолированные от основных сил фронта, не получат серьезного подкрепления, их нетрудно будет уничтожить. С этой целью утром 2 августа немецкие части 4-й танковой армии из района Сандомир, Тарнобжега и части 17-й армии из Мелец, Падева стали продвигаться на Варанув, где была наша переправа через Вислу.

Продвигаясь к сандомирскому плацдарму, мы, если память не изменяет мне, 4 августа вступили в тяжелый бой. Нашей дивизии, которая была в армии головной, противостояло не менее двух дивизий немцев. Еще до непосредственного соприкосновения с противником, продвигаясь лесом к берегу Вислы, вдоль которого тянулась широкая местами засеянная, местами луговая полоса, мы услышали впереди и слева шум боя, грохот артиллерийской канонады, клацанье пулеметов, треск автоматных очередей, характерный звук минных разрывов. Разведчики авангардных батальонов 42-го полка, вышедшие на опушку леса, увидели артиллеристов 1-й гвардейской дивизии генерала Хусида, которые в одиночку вели огневой бой с наступающими фашистами.

Командир 42-го полка подполковник И. К. Половец развернул два батальона, которые пришли на помощь артиллеристам. Мой заместитель полковник П. И. Шумеев по радио договорился со штабом 3-й гвардейской танковой армии о взаимодействии.

Немцы наступали крупными силами пехоты, поддерживаемой артиллерией, танками и авиацией. До реки оставалось еще семь-восемь километров. Чтобы пробиться к ней, надо было немедленно разворачивать свои войска фронтом к противнику и вступать в бой. Прибывшие в дивизию генералы А. С. Жадов и А. И. Родимцев, оценив обстановку, решили развернуть 32-й корпус к противнику, идущему вдоль берега, и занять оборону.

Два дня мы отражали мощнейшие контрудары врага, подвергаясь сокрушительным артналетам и почти непрерывным бомбежкам. Было очевидно, что гитлеровцы стремятся не только деморализовать, но и просто уничтожить наши войска, с тем чтобы полностью изолировать части, находившиеся на сандомирском плацдарме. Казалось, такой мощный натиск невозможно выдержать. Но мы выдержали. Выдержали и нанесли немцам ответный удар, заставивший их откатиться на юго-запад. Мы же вышли к Висле в том самом районе, где и предполагалось по плану, — неподалеку от города Баранув.

Поздним вечером 5 августа, утомленные тяжелыми боями и изнуряющей жарой, мы начали переправу через Вислу у самого городка.

Мост через Вислу, широкую и многоводную в этой части ее течения, немцы разбили в нескольких местах во время бомбежек последних дней, но нам удалось восстановить его, и войска медленно потянулись на ту сторону реки. Переговариваясь и помогая друг другу, солдаты, не то чтобы привыкшие к опасным переправам — привыкнуть к угрозе смерти трудно, — а, скорее, уже имевшие определенные навыки и понимавшие значение организованности и слаженности действий, успешно переправляли орудия, боеприпасы, снаряжение.

Моя машина была примерно на середине моста, когда в небе над переправой, словно зажегся подвешенный невидимой рукой фонарь, вспыхнул ядовитый свет осветительной бомбы. В тот же миг как по команде движение остановилось.

— Миша, — сказал я своему адъютанту, капитану Склярову, — давай быстро проберись вперед и узнай, в чем дело. Самое главное — цел ли мост. Если цел, любой ценой восстанови движение. Если что-то подбито и мешает, сбрасывай в воду, не жалей. Потом вытащим.

— Будет сделано, — ответил Скляров и начал ловко пробираться вперед.

А немецкие самолеты уже шли над переправой, сбрасывая десятки бомб. Их тупоносые тушки, вздымая огромные фонтаны воды, падали справа и слева от моста. Одна из бомб проскользнула совсем рядом со стоявшим на краю моста «виллисом» и окатила нас с ног до головы холодным душем.

— Вот сволочи! — бурчал Федоров. — Всю машину залили.

Может показаться смешным, что в то время, когда каждой следующей бомбе ничего не стоило разнести нас в куски, Федорова беспокоила промокшая одежда (он и говорил это «для смеху», мой юморист водитель), но мне было не до того. Я прикидывал, что произойдет в следующий момент, и мысленно приговаривал, как в какой-то далекой, детской игре: «Попадет — не попадет, попадет — не попадет…»

Медленно, почти незаметно колонна начала снова двигаться к противоположному берегу. Там в машину подсел Скляров, вытирая мокрое лицо, сказал:

— Двух лошадей убило осколками. И дышло у орудия перебило.

— Бросили пушку-то? — спросил Федоров.

— Ты что? — обиделся Скляров. — На руках ребята вытянули. Как же иначе? Так и пробросаться можно.

К тринадцати часам 6 августа дивизия сосредоточилась на сандомирском плацдарме, а затем мы пошли вперед, не встречая сопротивления гитлеровских войск. Правда, немецкие самолеты шныряли над нами и стаями и поодиночке, сбрасывали бомбы, обстреливали на бреющем полете, камнем сваливались в глубоком пике. Но мы шли вперед и вперед, стараясь как можно реже делать привалы, чтобы покормить лошадей и дать им отдохнуть. И вдруг 9 августа 1944 года к вечеру мы получили приказ, который нас несколько обескуражил. Дивизии приказывалось перейти к обороне в полосе Скробачув, Подлясек, Тополя, Пуланки, Метель, Чижув.