Михаил Скобелев - Стою за правду и за армию! Страница 53

Наконец, в исходе пятого часа войска наши, совершенно обессиленные в неравной борьбе с многочисленным врагом, по приказанию начальника отряда Николая Максимилиановича стали отступать.

Около четырех тысяч русских и болгар в продолжение шести часов упорно выдерживают атаку 25-ти тысяч лучших турецких войск, испытанных на боевой практике в Черногории и Сербии и под командой такого опытного, энергичного и сурового начальника, как Сулейман-паша!.. Военная история представляет немного подобных примеров! Невольно приходится вспомнить афоризм Наполеона I, что «на войне успех зависит на три четверти от нравственного элемента и лишь на одну четверть от материальных сил». Благодаря только этому сильному нравственному элементу мы и могли бороться так упорно с юными, неопытными войсками против грозных, испытанных полчищ Сулеймана.

Отряд, значительно поредевший, стал медленно и в порядке отступать на восток, по дороге в Ени-Загру. Четыре же сотни нашего полка, будучи удалены от центра и левого фланга, принуждены были двинуться по другой дороге. Теснимые превосходными неприятельскими силами, спешенные казаки едва успели добраться до своих коней и через город начать отступление. Узкие и кривые улицы горевшего города были буквально запружены каруцами бежавших жителей, разным домашним хламом, бревнами и баррикадами, устроенными болгарами против вторжения неприятеля. Словом, хаос был страшный, особенно если прибавить к этому постоянно лопающиеся на улицах, дворах и домах снаряды и жалобно свистящие над головами пули.

С неимоверными усилиями, постоянными остановками для разбрасывания баррикад, то в одну, то в две лошади[164] выбрались мы, наконец, на северную сторону этого несчастного, разоренного города и по горной тропинке вытянулись в ущелье Малых Балкан.

Наша сотня шла в хвосте, и пули все время провожали нас, хотя, по счастливой случайности, мы лишились при этом отступлении только двух лошадей.

Мало-помалу мы скрылись, наконец, в горах от турок и вздохнули несколько свободнее. Двигаясь все время в северо-восточном направлении, то по едва заметной тропинке, то прямо через овраги и леса, мы ночью уже спустились с Малых Балкан и расположились бивуаком у правого берега Тунджи между селениями Ельгово и Эссекчи. Усталые, изнуренные, голодные и нравственно потрясенные хотя геройской, но все же неудачной защитой Эски-Загры, провели мы ночь в роскошной Долине Роз. Выбрав себе поуютнее местечко у самого берега Тунджи и разостлав на траве пальто, я улегся на ночлег под старым каштаном.

К северу едва виднелись покрытые густыми лесами грозные выси Великих Балкан, к югу – только что пройденная живописная группа Малых Балкан. И по ту, и по другую сторону этих чудных гор льются теперь целые потоки русской, болгарской и турецкой крови. Целый рой мыслей вертелся в моей голове. Несмотря на усталость, я никак не мог уснуть…

«И зачем все это? – думалось мне. – Какая польза нам от этого?.. Освободить братушек! Да хорошо, если они будут верными друзьями нашими, не забудут этих благодеяний и десяток тысяч погибших из-за них жертв!.. А если нет, если они заплатят нам черной неблагодарностью и сделаются нашими недоброжелателями, зачем тогда вся эта бесполезная бойня?..» Невольно припомнился мне чудный стих Байрона, которого я так любил, которым увлекался в дни юнкерской жизни:

О! Для того ль, скажи, мой Бог,Весь этот мир создать Ты мог,Чтоб люди гибнули со страхомИ, покорясь своей судьбе,Ложились трупами в борьбе!

«А какой чудный уголок эта Долина Роз! – продолжал я свои размышления, устремив глаза на быстро бегущие воды Тунджи. – Не чета нашему Дону с его скучными, монотонными степями! Вот бы здесь жить мирным гражданином! Привольно, легко! Здоровый климат, роскошная природа, богатство во всем… Тут на берегу выстроить бы себе домик и жить мирно, спокойно, хотя бы с той же Пембочкой!.. А что-то теперь с ней, бедной? Наверно, какой-нибудь урод-паша завладел ею и забавляется, как вещью!.. А несчастные болгары! Что-то теперь с ними делают турки в Эски-Загре?.. Не одна сотня, я думаю, будет повешена, расстреляна, замучена! А зачем это мы удрали так далеко и так поспешно?.. И где теперь остальные наши войска?» Мысли мало-помалу стали путаться, глаза закрылись, и я заснул нервным, тревожным сном…

Рано утром меня растолкал казак.

– Ваше благородие, сейчас сотни выступают!

Я вскочил, умылся в реке и уселся на коня. Командир полка приказал снова двигаться через Малые Балканы к Ени-Загре с целью присоединиться к отряду, который отступил по направлению к упомянутому городу.

Как мы ни уговаривали его направить туда только разъезд, а самим, ввиду страшного изнурения лошадей, дожидаться приказаний от генерала Гурко, Краснов был неумолим, и по отвратительной дороге мы двинулись в юго-восточном направлении к Ени-Загре… Около деревни Бузаач нам попался разъезд от 4-й сотни нашего же полка, который сообщил, что отряд Гурко стоит у деревни Калена. Спустившись с гор и изменив направление, потянулись мы по шоссе вдоль южного подножья Малых Балкан и около трех часов достигли деревни Калена, пройдя по страшной жаре до 60-ти верст.

Подходя к деревне, мы заметили нашу пехоту и артиллерию, отступавшую к северу по горной тропинке. Сотни наши остановились, и Краснов поехал вперед доложить начальнику отряда о своем прибытии. Вернувшись через несколько минут, он сообщил, что Гурко приказал нам немедленно же двигаться снова через Балканы в долину Тунджи и не задерживать пехоту. Новость эта была для нас крайне неприятна: после тяжелого и утомительного перехода люди и лошади были сильно уставшие. Всем страшно хотелось есть, и новым форсированным переходом по отвратительной горной тропинке, доступной лишь вьючным ослам и мулам, мы окончательно могли испортить наших степняков, непривычных к таким крутым подъемам и спускам, и превратиться в жалкую пехоту.

Все эти соображения мы, офицеры, высказали Краснову и просили его ходатайствовать перед Гурко хотя бы о коротком отдыхе. Разрешение последовало, и мы немного отдохнули и подкрепились.

К вечеру весь отряд благополучно спустился по убийственной горной тропинке снова в Долину Роз. Великое спасибо Сулейману, что он не тревожил нас, не преследовал и позволил нам спокойно перевалить горы с обозом и артиллерией. Вероятно, он так обрадовался своей победе над горстью русских и болгар, а также овладением Эски-Загрой, что и не подумал о том вреде, какой мог бы нанести нам при энергичном преследовании. Несомненно, мы много обязаны нашему спасению славной, хотя и тяжелой победе генерала Гурко над Реуфом-пашой при Джуранлы.