Теодор Кранке - Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике Страница 53

HK-33 — это вспомогательный крейсер «Пингвин» под началом капитана Крюдера. В сообщении указывалось, что Кранке должен ответить в течение суток. Ему совсем не хотелось отдавать столько членов своего экипажа, офицеров и матросов, на призовые команды, поскольку это в большой степени ослабило бы боеспособность его корабля, и он поделился с командованием своими опасениями. Из военно-морского оперативного командования ответили, что рассмотрели его возражения и понимают, что им движет, тем не менее приказ должен быть выполнен, а со следующим кораблем снабжения «Шеер» получит пополнение. Китовый жир имеет для Германии первостепенное значение. Так что волей-неволей Кранке пришлось уступить.

Кроме призовых офицеров Петерсена и Блауэ — Геч уплыл на «Сандефьорде», — оставался только лейтенант Крафт из штурманов, которого Кранке мог выделить из своей команды. Остальных офицеров придется набирать из младших лейтенантов и кадет, и эти самые кадеты больше всего беспокоили Кранке ввиду тех обязанностей, которые им предстояло исполнять. Среди них не было даже штурманов. Конечно, в военно-морской школе их всех научили пользоваться секстантом и читать морской календарь, но никто не успел приобрести практического опыта, а на «Шеере» им не могли предоставить особенных возможностей усовершенствовать умение.

К счастью, среди вещей, взятых на «Шеер» с затопленных им кораблей, нашлись секстанты, логарифмические таблицы, морские календари и прочее и прочее, но британцы, голландцы и норвежцы по-разному составляли свои таблицы, и, чтобы пользоваться ими, требовались специальные навыки. Ну что же, значит, за недолгое оставшееся время молодежи придется набраться знаний и опыта в меру своих способностей. Круглые сутки младшие лейтенанты и кадеты корпели над секстантами и таблицами, какие находились под рукой.

Кранке лично наблюдал за тем, как проводятся занятия. Взглянув на расчеты одного из старших кадет, он весело заметил:

— Вот как, мой мальчик, я вижу, ты исполнил наше общее сокровенное желание.

С сомнением на лице и неуверенной улыбкой юноша поднял глаза.

— Да на такой скорости твой корабль прямиком въедет на берег, где-нибудь между Рио-де-Жанейро и Сантосом, среди кофейных и табачных плантаций.

Паренек вспыхнул.

— Шутки в сторону, мой мальчик, придется тебе подучиться. Попроси старых флотских офицеров, у них большой опыт в таких делах, пусть они дадут тебе пару уроков. И не ленись, дружок. Главное, помни, что от твоих действий будет зависеть не только твоя жизнь, но и жизнь других людей, у которых дома остались семьи и для которых ты будешь командиром.

Тем временем на «Шеере» все шло по заведенному порядку. Жить на борту военного корабля в дальнем походе — значит не просто стоять на вахте, время от времени вести бой, есть, спать, наслаждаться солнцем и морем и петь матросские песни по вечерам. У каждого члена команды числом 1300 человек хватало разнообразных обязанностей, на военном корабле некогда лениться. Прежде всего, любые необходимые ремонтные работы приходится выполнять, опираясь только на свои силы и ресурсы, и зачастую тут не обойтись без смекалки и импровизации.

В механическом цехе что-то постоянно сверлили, пилили, шлифовали и клепали. Корабельные плотники тоже никогда не сидели без дела, как, впрочем, и наладчики прецизионных приборов. Кроме того, повседневная жизнь большого корабля состоит из множества рутинных дел: нужно распределять продовольствие и вести учет запасов; рассчитывать денежное содержание и довольствие, в том числе премии, которые очень усложняли систему. Не будет большим преувеличением сказать, что сравнимому по размеру предприятию, действующему в соответствии с обычными для суши стандартами, потребовалось бы по крайней мере в три раза больше рабочей силы на выполнение того же объема работ.

Однако на военном корабле большую часть свободного пространства занимают всевозможные приборы, оборудование и вооружение, без которых невозможно управлять кораблем и вести бой, и матросам приходится довольствоваться тем, что осталось. Поэтому жилые помещения ограничены, рук не хватает, и те, кто оказался на корабле, вынуждены работать сверхурочно. Недаром на флоте так тщательно и долго готовят и офицеров, и матросов. По-другому не обойтись. И точно так же, как хорошая подготовка приносит свои дивиденды во время службы во флоте, она не проходит даром и потом, когда, прослужив положенный срок, моряк возвращается на сушу, где должен переквалифицироваться и заниматься обычными гражданскими делами. Неопровержимый факт, что моряки, демобилизованные из флота как после Первой мировой войны, так и после Второй, гораздо легче устраивались и зарабатывали себе на жизнь в новом и чужом для них мире, в который они пришли, чем их коллеги из сухопутной армии и авиации. Мольтке был прав: «В конечном итоге везет тому, кто знает свое дело».

Но даже в трудовой рутине есть свои светлые стороны. Моряк всегда найдет время посмеяться. К примеру, однажды старшина инструктировал матросов по обращению с 2-сантиметровым пулеметом. Закончив, он обнаружил, что один матрос как будто бы вообще не понял, о чем шла речь, — скорее всего, из-за невнимания, решил старшина, и так пропесочил непонятливого слушателя, что у того волосы встали дыбом. На этом дело могло и кончиться, если бы в тот момент к ним не заглянул вахтенный офицер проверить свою паству и не услышал, как старшина отчитывает матроса. Тогда он отвел инструктора в сторонку и сказал мягко, но решительно:

— Не стоит так накидываться на матросов. Вы их только напугаете, и от страха они вообще перестанут соображать. Смотрите, как поступаю я. Мне кажется, таким способом вы добьетесь больших результатов.

После этого он повернулся и обратился к матросу:

— Послушайте, дружище. Я уверен, что вы справитесь. Представьте себе, что вы в увольнительной и пошли пропустить стаканчик с вашим лучшим другом. И вот он попросил вас рассказать, как действует двухсантиметровый пулемет. Наверняка вы все бы ему растолковали. Ну, так что бы вы ему сказали?

Матрос просветлел; очевидно, его мозги заработали на полную катушку. Вахтенный офицер с самоуверенным видом ждал ответа.

— В общем, господин офицер, — начал матрос, — я бы сказал так… — И тут ему в голову пришла какая-то неожиданная мысль. — Господи, какой я дурак! — раздосадованно воскликнул он. — Да я бы ни слова ему не сказал. Из-за такой вот болтовни погибают люди!

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Потом офицер решил ретироваться, собрав все достоинство, которое только смог в себе найти. Выйдя из пределов слышимости, он расхохотался. И не он один. Его примеру последовал весь корабль, когда об инциденте стало известно.