Илья Шифман - ЦЕЗАРЬ АВГУСТ Страница 54

Важнейшим местом, где совершались сакральные церемонии, был Тарент – местность на берегу Тибра, где Марсово поле наиболее узко. Там еще в древности один из предков рода Валериев, пришедший в Рим из страны сабинян, нашел горячие источники и подземный огонь. Водой из этих источников, как рассказывали, были излечены его больные дети. Под землей на глубине 20 футов он нашел алтарь подземных богов; им в благодарность за чудесное исцеление он принес торжественные ночные жертвы, сопровождавшиеся играми и лектистерниями – сакральными трапезами для богов. С тех пор этот обряд закрепился в роде Валериев. В 509 г. до н. э. Публий Валерий Публикола, один из основателей Республики, устроил, по преданию, его во имя и на благо Римского государства. С тех пор они стали общегосударственными.

Наступили долгожданные сроки. Ночью с 31 мая на 1 июня начались Вековые игры.

Была глубокая ночь, когда Август совершил на Таренте жертвоприношения и молебен трем сестрам Мойрам – богиням Судьбы. Специально для этой церемонии на берегу Тибра были воздвигнуты три алтаря; перед ними в непроглядной тьме, которую прорезали, по-видимому, только языки пламени на алтарях, стоял в окружении Пятнадцати с непокрытой головой Август и молился. Жертвы были принесены по греческому обряду: на окропленных кровью алтарях целиком сожгли по три черных барана и козла. Август молил богинь защитить и умножить величие и державу римского народа, благословить римлян и латинян счастьем и победой в войне и в мире. После молебна внезапно был дан сигнал, зажглись светильники и начались игры и селлистернии (сакральные трапезы, в которых участвовали богини, чьи изображения ставили на кресла). Хор матрон исполнил гимн, содержавший обращение к Диане и Юноне. На вторую ночь было совершено моление Илитии – богине рождения; ей в жертву были принесены жертвенные пироги. Третью ночь посвятили Матери Земле; ей принесли в жертву свинью.

Не менее внушительными были и дневные церемонии. В первый день поутру на Капитолий к алтарю Юпитера поднялась торжественная процессия с празднично разукрашенными жертвенными животными; здесь одного белого быка принес в жертву Август, а другого – Агриппа. Трижды они окропляли алтарь жертвенной кровью, творя обеты и молитвы на благо римского народа. Потом центр действия переместился на берег Тибра, где продолжались начавшиеся еще ночью игры – театральные представления, цирковые зрелища, травли диких зверей. На второй день было совершено жертвоприношение царице Юноне. Перед храмом богини на Капитолии Август принес в жертву белую корову; то же сделал и Агриппа. Затем коленопреклоненный хор женщин произнес молитву за благополучие римского народа. И по-прежнему продолжались игры…

Наступил третий день, посвященный Аполлону и Диане. Перед храмом на Палатине Август и Агриппа произнесли молитвы и еще раз принесли жертвы; хоры мальчиков и девочек пели Вековую песнь, сочиненную Горацием. Эта церемония была повторена и на Капитолии. И снова игры, и опять игры… Они продолжались даже тогда, когда основные торжества уже давно закончились.

Гораций недаром был в числе крупнейших поэтов Рима эпохи Августа; в своей Вековой песни он воплотил то, о чем мечтал народ, то, что считалось, что так хотелось считать фундаментом новой эры, сущностью Римского государства, воссозданного Августом. Обращаясь к богам, исполнители Вековой песни молили о непревзойденном могуществе Рима:157

Солнце-кормилец!Ты день с колесницей горючейКажешь и прячешь, о пусть, возрождаясь незримо,Вечное – ты ничего не увидишь могучейГорода Рима.*

_________

* Здесь и далее перевод А. Фета.

Песнь напоминает богам, а с ними и всему римскому народу об Энее – славном прародителе Рима; и здесь, конечно, не случайна перекличка Вековой песни с написанной незадолго до того «Энеидой» и с построенным вскоре потом Алтарем мира. Здесь мы видим и Августа, славного потомка Анхиса и Венеры; хор молит о власти ему над миром; его заслуга – воссоздание римских добродетелей, всеобщего довольства и ми-ра: 158

Если вы создали Рим и велели вы самиПрочное выбрать владенье в земле италийской,Край свой родной заменяя иными местами,Горсти троянской,Той, средь которой прошедши горячую Трою,Родины гибель увидя, Эней непорочныйПуть проложил, заменяя утраты судьбоюБолее прочной;Боги! возвысьте в понятливой юности нравы!Боги! вы старость святой тишиной окружите!Ромула внукам потомства, богатства и славыГромкой пошлите!Кто ублажает вас, белых быков закалая,Славный праправнук Анхиса и светлой КипридыМиром да правит на гибель врагам, но прощаяПадшим обиды.Море и суша в деснице его. Уж мидийцыВидят готовую кару в Альбанской секире,Скифы надменные ждут приговоров, индийцыМолят о мире. С древней Стыдливостью, с Миром и Честью * дерзаетДоблесть забытая вновь появляться меж нами,Снова Довольство отрадное всем рассыпаетРог свой с дарами.

_________

* Переводчик в тексте Горация упустил упоминание Верности, которую поэт поставил на первое место как важнейшую исконно римскую добродетель. Век братоубийственных войн закончился. Наступила новая эра…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наступила новая эра… А между тем время двигалось своим чередом; Август, никогда не отличавшийся крепким здоровьем, слабел и дряхлел. В 14 г. н. э. ему шел семьдесят шестой год.

Позже, вспоминая эту пору, биограф Августа скажет об очевиднейших предзнаменованиях, возвещавших трагедию.1 В своем качестве цензора Август при огромном стечении народа творил на Марсовом поле очистительное жертвоприношение; оно совершалось каждые пять лет по завершении переписи граждан, сопровождалось молитвами о благе римского народа и обетами богам. Внезапно над Августом появился орел, сделал несколько кругов и сел на соседнее здание, на первую букву написанного над ним имени Агриппы. Август, увидев это, велел произнести уже подготовленные и записанные на табличках обеты своему тогдашнему коллеге Тиберию и сказал, что не возьмет на себя то, что не сможет исполнить. Примерно тогда же от удара молнии в статую расплавилась первая буква имени Caesar. Случившееся было истолковано так, что Август проживет еще сто дней (в римской цифровой системе знак С соответствует цифре 100), а затем будет причислен к богам: слово aesar по-этрусски означает «бог».

Как бы то ни было, Август решил направить Тибе-рия в Иллирию, где после недавних волнений следовало навести порядок; он и сам хотел проводить Тиберия до Беневента. Августа, как всегда, осаждали жалобщики, и он в сердцах воскликнул: «Даже если все будет против меня, я в Риме больше не останусь!». Эту фразу потом тоже не раз вспоминали. Пока же Август выехал из Рима и добрался до Астуры; оттуда он отплыл ночью на корабле и в дороге заболел. В Путеолах его приветствовали александрийские моряки, восклицавшие, что благодаря ему они живут, благодаря ему плавают по морю, благодаря ему они свободны и богаты. Растроганный Август подарил своим спутникам по сорок золотых, взяв с них клятву истратить эти деньги только на покупку александрийских товаров. Четыре дня он отдыхал на острове Капри, а потом переехал в Неаполь. Оттуда он проводил Тиберия до условленного места. На обратном пути болезнь усилилась; в Ноле Август слег; предчувствуя развязку, он приказал Тибе-рию вернуться и долго говорил с ним наедине. Впрочем, Тацит несколько иначе рассказывает об этих событиях: Тиберия вызвала в Нолу Ливия; неизвестно, застал ли он Августа живым; Ливия взяла дом и дороги под строгую охрану; время от времени она давала ход благоприятным известиям о состоянии Августа, пока внезапно не было объявлено, что он умер и что власть перешла к Тиберию.2 Вообще в Риме много говорили о том, что в смерти Августа виновата Ливия.3 Насколько все эти известия верны, сказать трудно; заметим только, что Тиберий уже давно был признанным наследником Августа и прибегать к насильственному устранению последнего, чтобы обеспечить своему сыну, Тиберию, власть, Ливии вовсе не было нужды. Хилый, больной старик и так не протянул бы слишком долго.