Андрей Романов - История Аквариума. Книга флейтиста Страница 54

Вы и представить себе не можете, как это здорово и неимоверно удобно, когда подошедшая к вашему столику официантка берёт заказ у каждого клиента в отдельности.

Если серьезно – то иначе во всем мире вообще не бывает! Официантка спрашивает каждого, что он хочет и даёт советы по любому конкретному блюду. С каждым посетителем отдельно!

Это не в пример нам, когда заказ даже в московском «Пекине» в основном состоит их числительных: 5 – «запеченных свинин», 4 – «супа с колобком», 3 – «яйца по-китайски», 2 – «Китайского вишневого вина» и т.п. Здесь же каждый заказывал сам!

Подошедшей ко мне официантке я, проявив чудеса сообразительности, заказал салат по-гречески, шашлык и пиво… Вот здесь меня и подстерегал удар! «What kind of beer?» – прозвучал английский вопрос с французским акцентом.

Почему с французским? Монреаль – столица франкоязычной канадской провинции Квебек. Там вообще все говорят только на французском. Я оторопел. Как разве бывает ещё что-нибудь, кроме «Жигулевского»?…

Как я попал! Ни одного названия, ни одной марки пива, что бывают вне пределов России я не знал. Ну закажи я себе хоть рюмку виски – вот где бы разгулялась фантазия, а с этим пивом и его «kind»'ом – получался кошмар. Но «солдатская» смекалка, как в старом анекдоте про рядового Петрова – помогла. «Заметка из фронтовой газеты: Не подвела солдатская смекалка! Когда рядового Петрова окружили 15 немецких автоматчиков, солдат смекнул: „Это п…..ец!“

Так же и я, в поиске выхода из тупикового положения, наверно, дымился за столом. К счастью я вспомнил журнал «Rolling stone», вспомнил, как меня все чаще и чаще в последнее время там доставала реклама пива «Budweiser»… И вот он спасительный выход, не «жигулевское» же просить! «Bud», please!» – нашелся, наконец я. Но тут же получил следующий вопрос, чтоб не расслаблялся! «Cold our not?» Вот тут-то я уже мог ответить.

Правда, многолетняя привычка подсказывала, что не бывает ни холодного, ни какого иного пива, кроме как пива вообще, или пива с подогревом!

В этом случае замешательства уже не было, но некоторое неудобство все-таки осталось.

Довольная заказом официантка отошла. Я сидел в своём кресле у столика и ощущал легкую испарину на теле – до чего ж трудно за границей даже просто поесть!

Вообще все, что связывает русского со своей родиной в первые мгновения без неё, как раз и строится на таких забавных различиях и комизме, который они вызывают.

Впоследствии, когда они по мере накопления опыта исчезают, начинаются совсем другие ощущения, которые не стоит описывать в этой книжке. Тем более, что в те десять дней, которые мы провели в Монреале, были на столько полны комизма, что о серьезном думать обо всем не было времени…

Надо отдельно сказать, что Канада поразила ещё и тем, что все стекла в этой стране были вымыты. Все!

Вам не раз приходилось видеть и по телевизору и в кино «небоскребы». Если вы помните – они все стеклянные. Там как будто нет стен, а только окна, окна, окна… В центре Монреаля они то же есть. Один из них, стоял рядом с той гостиницей, куда мы переехали днем позже… В деле нашего переезда поучаствовал Кенни Шеффер! Его разговор с распорядителем конгресса был резок: «С кем выступает „Аквариум“ в концерте?» «С Crosby, Stills & Nash!» «Где живут Crosby, Stills & Nash?» «В „Интерконтинентале“ „А где живет „Аквариум“?“ „?“…

… и уже до самого отлета мы жили в гостиничных уютных просторных номерах, а не в университетских хоромах… Так вот этот «небоскреб» был розовым.

Особенно это впечатляло вечером или утром на заходном или восходном солнце, он светился «будто изнутри» этим розовым светом, как большое «бра». Первой жертвой этой «зеркальной» чистоты стал Сева.

Парадоксально, что единственный к тому моменту практический «праведник» был именно он. Не курил, не пил и вообще вел уклончивый от излишеств образ жизни. Так именно он первый и стал жертвой чистоты.

Не заметив стеклянной двери, он как в комедиях Жака Тати вошел в эту дверь лбом. Но дверь – есть дверь и она всей своей массой набросилась на Севкин лоб. «Аквариумовский» лоб выстоял, дверь с позором поддалась…

Шишка была большая, но больше всего, как вы понимаете, было хохоту и шуток на этот счёт.

Да простит меня Севушка за вольность этот эпизод, но пусть этот факт прозвучит, как иллюстрация неприрекаемой мощи «Аквариума»!

Репетиции перед выступлением проходили в каком-то клубе, сейчас не помню его названия, но примечателен он оказался тем, спустя день после нас в нем выступали «Depechе Mode».

Хозяева клуба, проникнувшись канадско-русской дружбой, подарили нам возможность посетить этот концерт. Дали каждому свободную проходку. НЕ пришёл никто! Здесь надо обратить внимание на такую вещь.

Нигде, во всем мире, нет такого понятия – халява! Не исключением был и этот клуб, так что раскрутиться на десяток «проходок» – было делом из ряда вон выходящим, а значит знаком большого уважения.

Нам было приятно такое признание, но не сговариваясь, мы совершили синхронный поступок.

В день концерта Depeche Mode каждый из нас где-то болтался по городу и оттягивался в компаниях старых или новых друзей. Дело в том, что Монреаль находится в нескольких часах езды на поезде, и нескольких десятках минут лета от Нью-Йорка, что сделало возможным приезд к нам огромного числа старых нью-йоркских знакомых и не на долго превратило Монреаль в его филиал.

Так вот в разных концах Монреаля в тот замечательный вечер мы сидели по своим знакомым. Только никто не пошел на «Depechе Mode»!

Ну что тут поделаешь, ни наличие халявы, ни даже праздное любопытство не заставило оторваться от более серьезных дел и посмотреть уже тогда в 1988 году этот устаревший продукт massmedia.

О западном «шоу-бизнесе» написано чудовищно много, но как все обстоит на самом деле можно понять только самому, характерен вот такой пример:

За день перед репетицией концерта нас попросили составить полный список всего, что нам нужно на сцене.

Это было в диковинку, поскольку мы привыкли дома – что есть, то и хорошо. Твоё дело сообразить, как этим аппаратом выгоднее воспользоваться.

Здесь же все было без самодеятельности – называй фирму и параметры аппарата, заказывай инструмент и какой тебе надо фирмы и тебе его завтра привезут. Рай какой-то!

Короче, я заказал тогда клавиши Yamaha DX – 7. Никакого сомнения не было в том , что именно она и стояла на ближайшей репетиции. Так и было. К ней мне принесли ещё дополнительный картридж с рояльными звуками, поскольку я по «неопытности» на вопрос: «Каким звуком я буду играть? – ответил, – рояльным!» Все было здорово. Все звучало. Ха-ха! И вот подошел день концерта. Мы приехали на настройку. Yamaha была на месте. Ко мне подошел кто-то из техников и спросил: «OK?». Я одобрительно кивнул. Была только одна претензия, но претензией это назвать было сложно.