Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA Страница 55

Прежде я читал на разные темы: о том, что меня задевало в течение года, о событиях жизни мировой или, в частности, русской, или что я при чтении захватил, что на меня особенно воз действовало, и т.д. В последние годы я эту общую тему посвящаю внутреннему состоянию России, и это совершенно понятно.

Господа, может быть, вы теперь переделались в интернационалистов, но я был, есть и останусь русским человеком, сыном родины, ее жизнью прежде всего интересуюсь, ее интересами живу, ее достоинством укрепляю свое достоинство. Я был даже немало удивлен, когда произошла русская история крупнейшего значения и когда передо мною стал вопрос: быть или не быть родине, когда я боялся за судьбы родины. Только тогда я почувствовал, до какой степени вся моя деятельность, хотя бы по сути интернациональная, до какой степени она связана с достоинством и интересами родины. Это истина, если я скажу, что я прямо как бы потерял основной смысл в своей научной деятельности при мысли, что родина погибла. Для кого же я тогда стараюсь?

Вот мои истинные чувства. Теперь будет понятно, почему я живу с двумя мыслями. С одной стороны — с мыслью о физиологии, а с другой стороны — что будет с моей родиной, с мыслью о том, что ждет мою родину, к чему все это приведет. И других мыслей у меня нет. Безостановочно преследуют меня эти две мысли.

Поэтому совершенно понятно, что я, как специалист, начиная свой курс физиологии, на первой лекции несколько десятков минут посвящаю другому ряду своих мыслей, с которыми я постоянно живу. И так сделаю я и на этот раз.

Теперь: что мне говорить? Как мне относиться к делу? Моя жизнь проходит чрезвычайно просто. Я знаю свою квартиру и лабораторию, абсолютно никого и ничего не вижу, следователь но, жизни в целом у меня нет. По теперешним газетам составить себе понятие о жизни едва ли можно, они слишком пристрастны, и я их не читаю. А между тем на меня падают впечатления, я слышу то одно, то другое, что часто задевает мои чувства, к чему я не могу относиться индиерентно. Тогда я выбрал для себя такой образ действия. Я стал читать книги людей, которые стоят во главе русского коммунистического дела. И вот мое внимание остановилось специально на Бухарине. В прошлом году я изучал его произведение «Азбуку коммунизма», которое он на писал вместе с Преображенским 1. Я сейчас читал его брошюру «Пролетарская революция и культура» 2 . Думаю, что выбор мой имеет основание потому, что это одно из крупных лиц, которое в своих руках держит Россию. Кстати, я недавно шел по Невскому и видел портреты видных членов этой партии. Между ними имелся портрет и Бухарина, следовательно, действительно он во главе партии стоит. Ну, я и сосредоточил внимание на его произведениях и думал, что вот тут я посмотрю, какие цели, какие расчеты руководят деятельностью этой партии, которая правит сейчас Россией.

Надо сказать, господа, что я к делу отнесся чрезвычайно добросовестно. То есть мой обычай, когда я чем-нибудь интересуюсь, читать не один раз книгу, а несколько раз читаю. Одного прочтения слишком мало, многое пропустить можно. Я эту маленькую брошюрку прочел целых три раза и прочел с чрезвычайно напряженным вниманием и, как мне кажется, прочел с возможным для меня беспристрастием. Вы понимаете, что я всю жизнь, стало быть полстолетия, провел в лаборатории, в экспериментальной лаборатории. Это что значит? — Что я каждый день проверял свое беспристрастие, мои мысли. Это во-первых, и, во-вторых, — мое беспристрастие потому, что всегда действительность должна решить — прав я или не прав. Действительность никак не обманешь, никак не обойдешь на пустых словах; и волей-неволей, нравится ли или не нравится действительность, в конце концов приходится ей покориться, так что, следователь но, беспристрастие непременно вырабатывается, без беспристрастия ничего не сделаешь и всегда будешь ошибаться, если будешь стоять на своих мыслях и не будешь считаться с другими взглядами и действительностью. Так вот, я хочу сказать, что это мое крайнее разумение, вообще для меня допустимое.

Приступая после этих оговорок к делу, надо сказать, что эту маленькую брошюру, которая состоит из 56 страниц, я прочел очень внимательно, несколько раз и по поводу ее можно было бы очень много говорить. Тут слишком много возражений, огромная сложность предмета и т.д. Но само собою разумеется, что в тот час, который я для этого дела посвящаю, это сделать невозможно, поэтому я ограничусь некоторыми выборными пункта ми, причем, главным образом устремлюсь к тому пункту, который касается моей деятельности профессорской, а этот пункт тут занимает, может быть, даже центральное место. Наука, высшая школа тут есть, и непременно в связи с нашей коммунистической революцией.

В этой книжке прежде всего остановил мое внимание тот же пункт, который поразил меня в прошлом году в другой книге, в «Азбуке коммунизма». Это именно категорически высказываемое предположение, что пролетарская революция или коммунистическая революция может победить только как мировая революция, т.е. в мировом масштабе. То же самое и совершенно резко он повторяет это в своей книге (стр. 17). Так что это считается для них аксиомой.

Я не буду здесь останавливаться на том, о чем очень часто говорилось и писалось в литературе, не буду развивать здесь аргументацию, совершенно правильную, которая гласит, что нельзя Россию вырвать из общего круга всего мирового хозяйства, в том числе и западноевропейского, что наша революция есть только часть европейской революции и т.д., которая может быть осуществлена только в общемировом масштабе.

Вот моя мысль остановилась на этом пункте в первую голову. Но какие есть доказательства, что такая революция обобщится, что она действительно сделается мировой. Вы видите, что это коренной вопрос для всей нашей революции – быть ей или не быть. И вот, сколько я ни роюсь во впечатлениях от жизни, полученных еще в прошлом году, и заграничных, — я только что сделал большое путешествие — точно так же в своих сведениях вообще о положении дел от всяких других источников, я не вижу того, что бы указывало на возможность мировой революции, я этого не вижу и не видел, когда путешествовал. Вы посмотри те — там идут беспорядки, конечно, после такой ужасающей войны это, конечно, но где шансы?

Лидеры нашей правящей партии верят в то, что мировая революция будет, но я хочу спросить, до каких же пор они будут верить?! Ведь нужно положить срок. Можно верить всю жизнь и умереть с этой верой. Должны быть осязательные признаки, что это имеет шансы быть, но где же эти признаки? Возьмите крупнейшие державы, которые в своих руках держат судьбы наций, как Франция, Англия, Америка, там никаких признаков нет, тишь и гладь. Я, правда, исключительно вращался в ученых кругах, но все равно последняя война всех заставила интересоваться и общими вопросами, и это, как свежую вещь, можно было бы слышать. А я ничего не слышал об опасностях революции в Англии или Франции. Совершенно ничего не слышал. Идут брожения среди рабочих партий, это обычное явление, но никаких признаков приближающегося чрезвычайного положения совершенно нет, а между тем они сейчас держат в своих руках мир, от них все зависит, они – сохранившаяся сила.