Сьюзан Масино - Let There Be Rock. The Story of AC/DC Страница 55

Когда мы зашли, я обернулась поблагодарить охранника. Когда дверь за нами захлопнулась, мы обнаружили, что в комнате, кроме нас и всех пятерых музыкантов, больше никого нет!

Жара так их допекла, что они решили не выходить из раздевалки. Редкий случай — группа любит общаться с фанатами. Я была более чем поражена, когда нас пригласили в гости. Я так смутилась, что стала жаловаться на жару. Группа только смотрела на меня, пока я не сказала: «Я вообще удивляюсь, что вас не вынесли со сцены на носилках!» Они засмеялись и стали говорить все разом. Малкольм взглянул на меня и сказал: «О! Мы виделись с Барри сразу после того, как приезжали в прошлом декабре!» Что вылилось в длинный разговор об избранной Барри профессии и о книге, которую он написал, в том числе и о группе.

На моем муже была футболка с названием нашего любимого места отдыха во Флориде, и когда Брайан ее увидел, то воскликнул: «Да я там живу.'» Потом он указал на свой глаз и добавил, что как раз этот глаз ему в тамошнем пабе и подбили. Видимо, никому из прессы эту историю раскопать не удалось. Брайан быстро схватил моего мужа Джона и заявил, что им надо выпить. Ангус и Малкольм ныне были убежденными трезвенниками, но Брайан всегда возил с собой целый бар.

Следующий чаемы тусовались с группой. Мы с Ангусом в итоге оказались на кушетке, выясняя, насколько его руки меньше моих. У нас обоих очень маленькие пальцы, и он, смеясь, рассказал мне, почему играет именно на «Gibson SG». Это единственный гриф, который Ангус может обхватить руками! В восторге от общения, мы попрощались, и музыканты поклялись каким–нибудь образом передать мне телефон или адрес Барри.

Через несколько дней я написала Барри длинное письмо и выслала по последнему его адресу, который у меня был, — в Калифорнию. Когда письмо вернулось, я вложила его в новый конверт и отправила по последнему его бри–танекму адресу. Через несколько недель и это письмо вернулось недоставленным. Я загрустила и стала думать, что мне не суждено уже найти Барри, так что письмо я порвала и выкинула.

В ту же ночь я сидела на диване, переключала каналы и тут услышала, как кто–то произнес ««AC/DC»». Обычно в таких случаях я задерживаюсь и слушаю, так что я переключила назад, и тут прямо передо мной на экране оказался Барри Тейлор! Он выступал по христианскому каналу в передаче «Клуб 700» и рассказывал, как оставил рок–н–ролл и обратился к религии. Чтобы просто убедиться, что у меня не галлюцинации, я вставила видеокассету и записала остаток программы. На следующий день я позвонила в «Клуб 700» и оставила для Барри детальнейшее сообщение. Через несколько дней мне перезвонил сам преподобный Тейлор.

Мы не разговаривали 10 лет. Я поверить не могла, что на другом конце провода сам Барри! Когда я сказала ему, что видела «AC/DC» дважды за последние полгода, мы вместе посмеялись над тем, что им не понравилось, как он упомянул их в своей книге.

Барри и его жена Кэти руководили собственной церковью в горах Калифорнии. Барри не повернулся спиной к рок–н–роллу окончательно. Сам будучи гитаристом, он собрал церковный ансамбль, и многие службы проходили под живую музыку. Также Барри ездил по всему миру, распространяя слово Божие, особенно в Советском Союзе и в Германии после падения Берлинской стены.

По иронии судьбы, Барри в Новой Зеландии встретил Фила Радда. Мне польстило, когда Барри сказал, что они с Филом вспоминали обо мне. Не зря же я говорила, что мир тесен! Оба мы, и я, и Барри, с радостью общались с группой на гастролях. Оба обещали не теряться, но вышло так, что в следующий раз поговорили еще через 10 лет!

«AC/DC» провели в США еще 12 концертов, а потом отправились в Европу. 17 августа они выступили в Касл–Донингтоне перед 72 500 фанатов на первом из семи европейских рок–фестивалей. Турне вместе с группами «Queensryche», «The Black Crowes», «Motley Crue» и «Metallica» включало концерты в Венгрии, Германии, Швейцарии и Бельгии. На «Монстрах рока» они были хедлайнерами в третий раз — беспрецедентный случай. Для фестиваля в Донингтоне потребовалось 250 тонн стали, 250 тонн оборудования и 34 грузовика, чтобы возить его по месту проведения… Не говоря уже о том, что только к «AC/DC» было прикреплено 116 рабочих сцены!

Дэвид Маллет снимал концерт с помощью 22 камер. Малкольм был рад сотрудничеству с Маллетом и говорил «Метал CD»: «Мы никогда не делали клипов, но вот встретили Мал–лета, и снимать клипы стало куда проще. В конце концов нам даже стало нравиться на себя смотреть».

Европейское турне закончилось самым крупным концертом в истории группы. 28 сентября 1991 года «AC/DC» должна была дать бесплатный концерт для молодежи России на Тушинском аэродроме недалеко от Москвы. Концерт был подарком юному поколению за сопротивление провалившемуся недавно военному перевороту. Он назывался «Праздник демократии и свободы». Ожидалось полмиллиона, но присутствовало около миллиона зрителей. «AC/DC» были приглашены благодаря высокому спросу на их музыку, которую до той поры в России можно было купить только на черном рынке. Концерт снимался Уэйном Ишемом и должен был войти в предполагавшийся живой альбом.

Даже несмотря на ясный солнечный день, промоутеров заботила погода. Дождь нужен меньше всего, когда в одном месте собирается по миллиону людей. И тогда российское правительство использовало последнее слово техники. Менеджер турне Майк Энди вспоминает, что в правительстве ему сообщили, что они примут меры против дождя. Он пояснил: «В Москве погода похожа на северо–запад США, очень дождливая. Как в Сиэтле. Ну, слава богу, у нас по Сиэтлу не маршируют сотни солдат, как по Красной площади. Заверив нас, что дождя не будет, российское правительство приказало истребителям»рассеять« облака над Тушинским аэродромом, что обеспечило отсутствие дождя на шесть–восемь часов. Обычно так поступают при парадах, чтобы дождь не пошел на войска.

В тот вечер дождь пошел лишь через час после окончания концерта».

Миллион российских поклонников рока бесплатно оказался на празднике, и все шло хорошо, пока группа не выстрелила из пушек на «For Those About То Rock». Ангус говорил: «Когда военные услышали пушки, они пришли в возбуждение. Было видно, как они с лица спали. Так и чудилось, что они говорят: «Нас надули! Это грязная империалистская уловка!»

На сцене Брайан заявил: «В годы холодной войны опере и балету не удалось сломать лед. Наши страны обменивались оперными и балетными коллективами, цирками, но только рок–н–роллу удалось остановить холодную войну». К несчастью, день не прошел безоблачно — один из рабочих сцены скончался от сердечного приступа.

После возвращения группы в США «Ныосуик» писал: «На что тратят деньги эти восточногерманцы, которые кучкуются вокруг сломанной Берлинской стены? Когда–то дефицитом были шампанское и свежие фрукты, теперь выбор пришел и в область музыки. Оборот музыкальных магазинов Западного Берлина вырос на 300 процентов. Вагнер и»Кольцо Нибелунгов«? Отто Клемперер (немецкий дирижер и композитор) и Бетховен? Нет. Бестселлеры — «AC/DC» и саундтрек к Грязным танцам».