Федор Углов - Под белой мантией Страница 56

Может быть, это связано с тем, что, берясь за операции, стоящие на грани человеческих возможностей, мы особенно часто встречаемся и с непредвиденными трудностями и осложнениями.

В самом деле, как часто в своей деятельности, направленной на спасение людей или избавление от грозившей им опасности, мы сталкиваемся с осложнениями и препятствиями, которые подчас не связаны с нашими ошибками или упущениями, не зависят от самого больного. Осложнения, которые возникают совершенно самостоятельно и ставят под угрозу не только здоровье, но и жизнь больного, сводя на нет многочасовой и даже многодневный труд хирурга и целого коллектива. Это встречается столь непредвиденно и столь часто, что многие хирурги, как бы точно они ни выполняли операцию и как бы ни были уверены в исходе, всегда осторожны с прогнозом. Редкий, уж очень самоуверенный хирург скажет: «Операция сделана хорошо, всё будет в порядке». Вот этого последнего ни один хирург предсказать не может, ибо здесь могут возникнуть тысячи непредвиденных обстоятельств, которые осложнят всё сделанное хирургом и могут привести к отрицательным результатам. При этом есть определённая закономерность: чем сложнее операция, чем запущеннее болезнь, тем чаще и серьёзнее возникают осложнения. Поэтому чем опытнее хирург, чем более крупные операции он делает, тем осторожнее он в своих предсказаниях об исходе операции, даже если она прошла совершенно гладко. Приведу пример позднего осложнения после успешно сделанной операции, когда, казалось бы, мы могли говорить о хорошем исходе всего нашего лечения.

Таня К. 12 лет приехала к нам из Сибири. Отец её — офицер — служил в отдалённых районах страны. Несколько раз его переводили из одного города в другой, поэтому и семья его, следуя за ним, не имела постоянного, прочного места жительства. Может быть, поэтому девочка поступила в клинику с далеко зашедшей стадией заболевания, находясь на границе операбельности. Сразу же после рождения Тани врачи выслушивали у неё шум в сердце. Когда девочка немного подросла, врачи сказали родителям, что у неё врождённый порок сердца, что её нужно обследовать и лечить в специализированном кардиологическом учреждении. Однако девочка чувствовала себя хорошо, ни на что не жаловалась, и родители, успокоенные её самочувствием, не спешили идти к врачам.

Прошло несколько лет относительно благополучно. Девочка в своём развитии почти не отличалась от своих сверстниц. Может быть, она была немного бледна, субтильна, и у неё часто были простудные заболевания с переходом на почки. Наблюдающие её врачи-педиатры настойчиво рекомендовали родителям положить девочку в клинику, но родители продолжали отказываться.

С десятилетнего возраста, может быть, в связи с увеличением нагрузки в школе, самочувствие девочки ухудшилось. Она стала жаловаться на усталость, слабость, на усиленное сердцебиение. Родители забеспокоились и собрались вести ребёнка в больницу, но в это время отца отправили в Сибирь, где поблизости не было специалистов-кардиологов. Когда же девочке стало совсем плохо, родители написали в клинику письмо и по вызову явились 28 января 1977 года, когда девочке уже исполнилось 12 лет. При поступлении она жаловалась на быструю утомляемость, одышку, учащенное сердцебиение даже при незначительной физической нагрузке; бегать совсем не может.

При всестороннем обследовании у девочки был выявлен врождённый порок — незаращение межпредсердной перегородки с повышением давления в малом круге кровообращения. Давление в лёгочной артерии вместо 20–25 мм рт. ст. в норме было 50 мм рт. ст… У неё, таким образом, была вторая стадия заболевания, т. е. та стадия, где операция уже опасна, но где возможности выздоровления ещё сохранена. В третьей стадии, когда давление поднимается до 75 мм, опасность очень большая и возможности выздоровления ничтожна. При четвёртой стадии давление в ленточной артерии поднимается до 100 мм — операция уже не делается ввиду её бесполезности и большой опасности.

Чтобы понять состояние девочки, надо представить себе, что из себя представляет порок.

У человека сердце разделено на 4 камеры: два предсердия и два желудочка — правые и левые. Предсердия, как и желудочки, друг с другом не соединяются и разделены межпредсердной и межжелудочковой перегородками. Давление в полостях разное. В левом предсердии 8–10 мм, в правом 2–4. В левом желудочке и в аорте — 100–120, в правом желудочке и в лёгочной артерии — 20–25 мм рт. ст.

Если по каким-то внутриутробным причинам в межпредсердной перегородке образовался дефект, кровь из левого предсердия будет поступать не только в левый желудочек, как ей положено, но и в правое предсердие. В нём будет повышаться давление, а отсюда будет повышаться давление и в правом желудочке, в лёгочной артерии и в мелких сосудах лёгкого. Возникает лёгочная гипертензия. По мере повышения давления в правом желудочке нарастает нагрузка на сердце, усиливается одышка, учащается сердцебиение. При давлении в 50 мм наступают признаки расстройства сердечной деятельности. Когда давление поднимается до 100 мм, т. е. оно сравнивается с давлением в левом желудочке, в сосудах малого круга произойдут глубокие изменения, которые являются необратимыми, и любая операция будет уже бесполезной. Такие больные погибают в молодом возрасте от сердечной недостаточности.

Таня пришла к нам, когда давление было хотя и высоким и создавало опасность для жизни, но всё же операция имела шансы на успех.

Операция была сделана в условиях искусственного кровообращения. При вскрытии правого предсердия был обнаружен дефект в 2 сантиметра в диаметре. Он был ушит двухрядным непрерывным швом. Гладкое заживление ран. Весь послеоперационный период протекал нормально.

Девочка ходила, ни на что не жаловалась.

На восемнадцатые сутки, в ночь перед выпиской, постовой сестрой отмечено резкое ухудшение состояния больной: цианоз кожных покровов, аритмичный, нитевидный пульс, нарушение ритма дыхания. Срочно вызванный дежурный врач выявил у больной острую сердечную недостаточность. На электрокардиограмме была зарегистрирована фибрилляция желудочков, что означает фактически полную остановку сердца, так как при фибрилляции желудочков сокращения мышц нет и выбрасывание крови в аорту отсутствует. Немедленно начат закрытый массаж сердца, дыхание рот в рот.

Дежурный хирург и дежурный реаниматолог перевели больную из палаты в перевязочную, ввели в трахею трубку и начали искусственную вентиляцию лёгких. Внутривенно был введён весь комплекс лекарств, направленный на восстановление сердечной деятельности. Однако сердце продолжало фибриллировать, т. е. по существу остановка сердца продолжалась. Трижды проводилась дефибрилляция сердца с помощью электрического удара, она оказалась безуспешной. Предпринятые меры не дали восстановления сердечной деятельности. Через 20 минут от начала проведения реанимационных мер — вскрыта грудная клетка, рассечен перикард и начат открытый массаж сердца. Внутрисердечно введены норадреналин, хлористый кальций и другие вещества, стимулирующие сердечную деятельность. Сердце по-прежнему безмолвствует.