Державин - Олег Николаевич Михайлов Страница 56

От брызгов синий холм стоит,

Далече рев в лесу гремит.

Шумит — и средь густого бора

Теряется в глуши потом;

Луч чрез поток сверкает скоро;

Под зыбким сводом древ, как сном

Покрыты, волны тихо льются,

Рекою млечною влекутся.

Седая пена по брегам

Лежит клубами в дебрях темных;

Стук слышен млатов по ветрам.

Визг пил и стон мехов подъемных:

О водопад! в твоем жерле

Все утопает в бездне, в мгле!..

— Чернота гор и седина бьющей воды наводит некий приятный ужас и представляет прекрасное зрелище! — воскликнул Державин.

Он приказал срубить сосну и бросить ее в стремнину. Через несколько минут выплыли из жерла одни щепы. Полюбовавшись игрою света, которую производит отражение солнечных лучей в поднятых, как стеклянная пыль, водяных каплях, путешественники отправились далее.

Они направлялись теперь к Белому морю. Рекою Сумою добрались до Сумского острога, стоявшего у ее устья. Оставалось самых трудных 95 верст до Кеми.

Конечно, Тутолмин, посылая Державина столь далеко и в такое неудобное время, надеялся, что тот откажется и это поможет ему отделаться от строптивого губернатора. Но решительный и отважный поэт-губернатор не думал сдаваться. 19 августа на больших лодках Державин с Грибовским и Эминым отправились далее берегом Белого моря. Переночевав на Туманском острове, в хижинке для промышляющих ловом тюленей, они добрались до устья реки Кеми. Отсюда было еще десять верст до селения того же имени.

Предписывая отправиться в Кемь и открыть город, Тутолмин объявил Державину, что тот найдет уже готовым и здание для присутственных мест, и чиновников, и все необходимые мелочи. Губернатор, однако, увидел пустую и бедную деревушку.

Прежде всего понадобился священник, но и того насилу сыскали через два дня на островах, где он косил себе сено. Единственной улицей губернатор с кучкой обывателей следовал за священником, совершавшим таинство водосвятия. Окропили закоулки святою водой, и Державин рапортовал сенату об открытии города Кеми.

Против устья реки Кеми, верстах в шестидесяти, лежит в Белом море Соловецкий остров. Державин решил побывать в знаменитой обители, хотя и опасался покидать пределы своей губернии: монастырь принадлежал уже к Архангельской. Под вечер выехали на шестивесельной парусной лодке, и тут же поднялся противный ветер. Губернатор приказал направлять лодку к синеющим впереди камням. О Соловецком монастыре он уже и не помышлял.

Но восстала страшная буря с молнией и громом. Стало так темно, что только вспышки молнии позволяли различать предметы. Лишь по домёкам лапландец-лоцман узнал, что камни уже справа и лодка почти миновала их. Что делать? Свернуть к ним — можно попасть под боковой ветер или, как мореходцы называют, бедевен; идти по ветру — он угонит в середину Белого моря, а не то и в окиан! Державин приказал держать к камням. Но лапландцы сей маневр произвели неудачно. Повернули руль — упали паруса, лодка накренилась, заливаемая волной. Секретарь Грибовский и экзекутор Эмин лежали на дне лодки, оцепенели и самые гребцы. Державин поднялся, стараясь перекричать бушующую стихию:

— Ребята, не робейте! Поднять весла!

Лодка выровнялась и вдруг, словно по волшебству, очутилась за камнем, который препятствовал ее залить:

Судно, по морю носимо,

Реет между черных волн;

Белы горы идут мимо;

В шуме их надежд я полн.

Кто из туч бегущий пламень