Андрей Черныш - На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 Страница 56

Мне не везло: болезнь моя настоятельно требовала спокойной обстановки (на) некоторое время и лечения. Как и тогда, в мой первый приезд в Добровольческую армию в Мечетинской, я должен был накануне важной и интересной операции уехать в тыл, так и теперь, как ни неудобно было оставлять только что занятое место службы накануне операции, в штабе, где кроме начальника штаба не было ни одного настоящего офицера генерального штаба, – я с данного мне разрешения уехал в тот же день в Екатеринодар.

Поселился временно в штабе армии, вернее, в генерал-квартирмейстерской части, занимавшей большой дом против собора, недалеко от главной улицы (Красной). Нечего и говорить, что, имея свободными все часы, кроме часов сна, я интересовался весьма, что происходило в армии. Большую часть времени проводил в оперативном отделении, куда доступ для меня был совершенно свободен, благодаря приятельским отношениям с генерал-квартирмейстером, полковником Сальниковым[216] и начальником оперативного отделения, полковником Нелидовым[217] – оба мои сверстники по Императорской военной академии.

Следя за фронтом, я больше всего уделял внимания, конечно, 3-й дивизии, «своей», она к тому же одна из всех войск фронта вела важнейшую операцию по Владикавказской железной дороге, в направлении на Армавир, против сильнейшей Сорокинской группы большевиков.

3-й дивизии была поставлена задача – разбить большевиков, группировавшихся на Армавирском направлении, и овладеть их центром – г. Армавиром.

Исполнение началось 26 августа. Под прикрытием находившегося уже на левом берегу 2-го конного полка часть сил 3-й див. (4-й пластунский батальон полковника Запольского) перешла по возведенному мосту у Тифлисской Кубань и повернула на восток. Вслед за сим и части, группировавшиеся у Кавказского узла, перешли Кубань по железнодорожному мосту. После довольно упорных боев большевики были разбиты и отброшены к юго-востоку. Ст. Гулькевичи была занята и в ее районе сосредоточилась вся дивизия с двумя бронепоездами.

В дальнейшем дивизия повела наступление вдоль Владикавказской железной дороги и частью сил на сл. Михайловскую для действий совместно с 1-й конной дивизией, которой теперь командовал вместо генерал Эрдели генерал барон П. Врангель[218], против группировавшихся здесь частей бывшей Сорокинской армии.

Наступление вначале имело успех. Были взяты ст. Отрада Кубанская и Кубанская. До Армавира оставалось восемь верст. Но 1 сентября большевики значительно усилились, повели наступление и, обладая многократным превосходством в силах, охватили оба фланга 3-й дивизии. Она вынуждена была отойти почти к ст. Гулькевичи. При этом пострадал заметно Самурский пехотный полк, ходивший на Михайловскую.

Для облегчения положения 3-й дивизии на Армавирском направлении командующий армией приказал 2-й дивизии генерала Боровского[219], оперировавшей в районе Ставрополя, ударить на Невинномысскую, что и было блестяще, как всегда, исполнено генералом Боровским. Кстати два слова о нем, хотя потом об этом еще придется упоминать. Это был один из самых выдающихся генералов тогда в Добровольческой армии. Решительный, стремительный, он как никто, вероятно, постиг до тонкости психику большевиков и выработал соответственно этому особую, самую верную тактику борьбы с ними: «Всегда атаковать, только атаковать и атаковать, решительно, стремительно».

Невинномысская после сильного, не непродолжительного боя 2 сентября была взята. Огромные силы сосредоточенной здесь группы Гайчинца[220] бежали за Кубань вместе с несколькими бывшими в станице высшими штабами. Сам Сорокин едва спасся, ускакав верхом за Кубань. Здесь в числе массы захваченных документов большевистского командования в наши руки попал приказ т. Гайчинца своей группе. Приказ этот во исполнение приказа Сорокина предписывал наступление Невинномысской группы на Ставрополь, захват коего и ставился целью наступления. Наступление должно было начаться 2 сентября. Таким образом, удар генерала Боровского был как нельзя более кстати. Он отразился и на положении войск полковника Дроздовского. Последний 4 сентября снова перешел в наступление, и 6-го Армавирская группа большевиков была разгромлена совершенно. Остатки ее бежали к югу от Армавира, вдоль железной дороги и по долине р. Урупа. Поставленная 3-й дивизии задача была выполнена.

Следя за всеми этими событиями в штабе, я уловил из разговоров в оперативном отделении, что действиями полковника Дроздовского не совсем, как будто, довольны.

И в самом деле, наступление 3-й дивизии после первого успеха у ст. Гульковичи 28 августа протекало как-то вяло, недостаточно решительно. Большевики оправились и сами стали наступать. Сам полковник Дроздовский сомневался в успешности выполнения возложенной на него задачи, считал свои силы слабыми для этого. Мое первое впечатление о Дроздовском, воспринятое из первого знакомства с ним в ст. Тифлисской, как о начальнике энергичном, решительном как будто поколебалось. Последующие события вызвали осуждение деятельности полковника Дроздовского.

Уже 10 сентября обнаружилось сильное наступление крупных сил противника против Армавира с запада. То была Таманская группа[221], прорвавшаяся в конце августа из Туапсе к ст. Курганской[222]. 11-го наступление это продолжалось и большевики явно стремились отрезать Дроздовского с севера от пути на Кавказскую. 12-го бой кипел во всему фронту, опоясывавшему Армавир с юго-юго-запада-запада и частью северо-запада. Дроздовский «оборонялся». Большевицкие атаки были отбиты. Но начальник 3-й дивизии счел свое положение очень рискованным и в ночь на 13-е отступил из Армавира на правый берег Кубани, ввиду того, что железная дорога на Кавказскую была перехвачена большевиками. В это время к утру 13-го к 3-й дивизии прибыло подкрепление – Марковский полк с батареей и конницей. Дроздовскому еще ранее послано было приказание атаковать противника совместно с подчиненным ему Марковским полком. Это приказание не было выполнено. Марковцы атаковали одни весьма успешно, но не развивали успеха, потому что 3-я дивизия не наступала. Было снова приказано Дроздовскому атаковать. Промедлили с перегруппировкой, атаковали 14-го с северо-запада. Безуспешно, с большими потерями.

Одновременно с этим 1-я конная дивизия генерала Врангеля пыталась разбить Михайловскую группу противника. Он свободно гулял около нее почти со всех сторон, ища наиболее уязвимое место противника. Но большая несоразмерность сил не дала успеха. Большевики у Михайловской держались и продолжали висеть угрозой флангу и коммуникации 3-й дивизии. Дроздовский считал, что, не разделавшись с Михайловской группой, нельзя ничего предпринять серьезного против Армавира.