Антонио Сальери. Интриган? Завистник? Убийца? - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 57

из печати интереснейшая книга о Моцарте доктора медицины Гюнтера Дуды, опубликовавшего результаты своего многолетнего исследовательского труда, посвященного тайне смерти Моцарта. В качестве заглавия своей книги доктор Дуда взял слова, сказанные незадолго до смерти самим Моцартом Констанце. Книга эта представляет повествование о жизни и смерти великого композитора, который, как полагает Дуда, «был отравлен ртутным соединением». Автор книги указывает, что еще в прошлом столетии версия об отравлении Моцарта получила широчайшее распространение, приводя, в частности, упоминавшиеся нами записи в разговорных тетрадях Бетховена. Дуда напоминает также, что 23 мая 1824 года, во время второго исполнения Девятой симфонии Бетховена в Вене, слушателям раздавали листовки, на которых был изображен Сальери, подносящий Моцарту кубок с ядом.

Дуда указывает далее, что, вопреки утверждениям некоторых биографов Моцарта, с Сальери никогда не было снято подозрение в убийстве великого композитора. Наоборот, многие авторы в разное время печатно заявляли о том, что Моцарт действительно был отравлен. В своих выводах Дуда, считающий, что Сальери применил сулему, присоединяется к тем из этих авторов, которые утверждали, что Моцарт, так же как император Леопольд II, был отравлен по решению масонской организации, как «непокорный брат», и что Сальери действовал не только из личных побуждений».

К сожалению, «труды» Дитера Кернера и Гюнтера Дуды — это прямое продолжение пропаганды мифотворцев XX века.

И. Ф. Бэлза называет работу Гюнтера Дуды, носящую название «Конечно, мне дали яд» (Gewiss, man hat mir Gift gegeben), «интереснейшей книгой», заслуживающей «пристального внимания». Но, во-первых, доктор Дуда насчитал 79 болезней, которые могли привести Моцарта к смертельному исходу, а во-вторых, он выпустил эту свою книгу в 1958 году в издательстве, которое через три года было запрещено в Баварии как антиконституционное.

А что же доктор Кернер?

У него читаем:

«Рассматривая фактические данные, дошедшие до нас, нельзя ни в коей мере сомневаться в том, что Моцарт пал жертвой отравления ртутью, которая систематически и малыми дозами вводилась в его организм с лета 1791 года, пока, наконец, во второй половине ноября он не получил последнюю и смертельную дозу».

По всей видимости, тут сделано открытие: Сальери (если он убийца) определенно имел самый медленнодействующий яд в истории.

А вот доктор медицины и моцартовед Алоиз Грейтер в своей статье «Легенда об отравлении Моцарта», опубликованной в 1957 году в «Немецком медицинском еженедельнике», прямо говорит о том, что Дитер Кернер «основывает свою теорию отравления, прежде всего, на русском музыковеде Бэлзе». Но при этом, по мнению Алоиза Грейтера, «в работе Бэлзы нет ничего действительно нового, ничто научно не обосновано».

Аналогичную оценку дают и авторы многих других статей в мировой медицинской печати.

«Документальные доказательства невиновности Сальери» <…> должны стать доступными всем, кого привлекает «бессмертный» образ Сальери. Пора перестать замалчивать достоверные материалы и критические суждения, которые за многие десятилетия накопились в сальериане.

Борис ШТЕЙНПРЕСС, советский музыковед

Смерть Сальери

В октябре 1824 года у Сальери проявлялись симптомы паралича ног, и его мысли стали путаннее, но конкретных указаний на слабоумие или душевное заболевание нами найдено не было. Но даже если и предположить, что в последние годы жизни маэстро и страдал неким психическим расстройством, это, как пишет искусствовед Л. В. Кириллина, «не может и не должно расцениваться как свидетельство его нечистой совести».

В самом деле, не обвиняем же мы в чем-то подобном, например, композитора Роберта Шумана, пытавшегося покончить с собой, бросившись в Рейн, а потом помещенного в психиатрическую лечебницу…

Антонио Сальери умер 7 мая 1825 года на 75-м году жизни. Его хоронили с почестями, которых он, несомненно, заслуживал и как незаурядный композитор, и как человек, чрезвычайно много сделавший для музыкальной культуры в целом.

Все артисты, находившиеся в тот момент в Вене, присутствовали на его похоронах, где исполнялся «Реквием», сочиненный им именно для этого случая. <…> Его дочери находились с ним и заботились о нем до самого его последнего дня.

Франсуа-Жозеф ФЕТИ, бельгийский музыковед

Исполнявшийся на заупокойной службе «Реквием» был сочинен Сальери еще в августе 1804 года, когда он добровольно поставил крест на своем оперном творчестве и посвятил себя церковной музыке, преподаванию, дирижированию и руководству общественными музыкальными организациями.

Похороны Сальери были очень красивыми и торжественными. Естественно, присутствовал полный состав придворного оркестра, капельмейстеры и композиторы, многочисленные любители музыки.

Вот что написал по этому поводу биограф и близкий друг Сальери Игнац фон Мозель:

«За гробом шел весь персонал императорской капеллы во главе с директором, графом Морицем фон Дитрихштейном, а также все присутствующие в Вене капельмейстеры и композиторы, толпа музыкантов и множество уважаемых любителей музыки. Не меньшее количество людей присутствовало на панихиде, состоявшейся через несколько дней в итальянском костеле, во время которой исполнен был, согласно желанию композитора, великий «Реквием», который Сальери сочинил для себя. Исполнен «Реквием» был его учениками, ученицами и многими другими музыкантами».

Ниже приводится отрывок из некролога, написанного известным писателем и музыкальным критиком Йоганном-Фридрихом Рохлицем и опубликованного в основанной им «Всеобщей музыкальной газете» (Allgemeine Musikalische Zeitung) в июне 1825 года:

Суровый шторм, который сейчас уносит нас в весну, погасил чуть теплившееся пламя жизни в одном из наших самых искусных, самых образованных и самых знаменитых музыкантов. <…> И если смерть Сальери сегодня не вызывает сенсации и причиняет боль только людям близким к нему, это никоим образом не умаляет его достоинств, каковые не принадлежат моменту и не уходят с ним. Это также не означает несправедливости современников и их непризнания упомянутых достоинств. Это, скорее, следствие обстоятельств, частично вытекающих из продолжительности его жизни, <…> и