Алексей Лосев - Алексей Федорович Лосев. Раписи бесед Страница 57

Видно Лотман что-то почувствовал. В целом он относится хорошо к структурализму. Он хороший литературовед, но одного не чувствует: что художественное произведение кроме всех содержащихся в нем знаков, всех составляющих его структур, всех операций с ними есть еще и просто оно само и что это целое, помимо всех входящих в него структур, по закону совпадения противоположностей есть еще одна новая структура.

Структуралисты поэтому говорят о знаках, а не о символах. По-моему же в конечном счете действует всё-таки символ. Хотя понятие это дискредитировано, его надо воскрешать в новом духе.

26. 5. 1973. А. Ф. несколько раз переводил Ареопагита. Но в 1930 году, жили тогда еще с Валентиной Михайловной и стариками ее родителями в их доме, вставлял куски в книгу «Диалектика мифа» уже после просмотра книги цензорами Главлита. Арестовали, Валентину Михайловну тоже, при обыске всё растащили, даже костюмы. И Дионисий Ареопагит в переводе был изъят при обыске. После освобождения пошел к Митину[175]: вот, выпущен без судимости, полностью реабилитирован, перевод Ареопагитик не относится к политике, верните. — Да, говорит, перевод дело сложное… Придите через две недели. — Поспешите, говорю, ведь эти переводы не имеют отношения к моей личности, как бы не уничтожили. — Ладно. Прихожу через две недели. — Говорят, что не могут найти. — Как же так? — Приходите еще через неделю. Прихожу через неделю. — Представьте себе, говорят, что найти не могут.

Я был настолько энергичен, что в 30-е годы еще раз перевел. В 41-м году рукопись сгорела, когда бомба попала в дом, остались одни слипшиеся страницы, которые я просил выбросить. Видно, Богу не угодно, чтобы я переводил Ареопагита… Ареопагитикам вообще не везет. «О божественных именах» не переведено. «О церковной иерархии» есть в 3-м томе «Творений св. отцов, объясняющих Божественную литургию», где и «Тайноводство» Максима Исповедника.

— Алексей Федорович, давайте сейчас переведем Дионисия[174]?

Нет, не буду… Богу не угодно.

Заместитель директора митюха[175]…

Я думаю, ошибка Энциклопедии (философской) в том, что туда понаперли статей богословского характера. «Ад», «Ангелы» — зачем травить гусей, лезть прямо зверю в пасть? Да и не философское это. «Ад», «Бог»… Я бы мог написать о Боге, но я бы о нем говорил как о философском понятии, это же и философское понятие тоже.

Причем половина в этих статьях будет чепухи, а половина ругани о религии. А богатейшее философское содержание…

Туда надо что-нибудь вроде Idee des Gottes und die Geschichte der Philosophie, «Идея Бога и история философии», где был бы Николай Кузанский, у которого Бог понимается как дифференциал. А не всякие там определения богословских понятий, которых миллион. Философски ведь всё можно представить, и это будет настоящим изложением предмета.

Хотя, конечно, я сам жалею, что в старое время — вот русское мужичье! — не смогли издать до конца Православную энциклопедию. Они там выпустили жалкие 11 выпусков до буквы и. Ведь есть же протестантская энциклопедия, 75 томов! У меня была и вся погибла.

Какая психопатия! Выходит «История искусствознания», 5 томов — и без номеров томов. Так и моя «История античной эстетики», ставить на каждом томе номер почему-то нельзя.

Ипотеса у Платона[176], отражаясь в сознании, создает предмет, объект в смысле цели. Объективно опредмеченная субъективность, вот что такое объект. Объективность есть опредмеченность. Субъект существует независимо от нас, объект возникает, когда мы начинаем познавать. Ипотеса это субъект.

— У Хайдеггера отношение субъекта и объекта перевернуто.

Да, в этом смысле ипотеса превращается по мере своего осознания из субъекта в объект. Но всё-таки здесь немного другое. У немцев хорошо, им легче разобраться в соотношении между вещью, das Ding, и предметом, der Gegenstand.

Вот вопрос: ангелы то же самое, что закон? Да, но ангел в отличие от закона есть также и порождающая модель. Закон говорит отвлеченно, а ангел есть регулятив для человеческой жизни. Закономерность в ангеле присутствует, но он ведь к тому же еще и живое существо. Ангел бесплотен, но бесплотности совершенной нет; я считаю, что даже Бог имеет тело; ангелы световидны, значит что-то телесное в них есть, правда, тончайшее. Да это и древние знали, говоря об эфирных телах. Так что ангелы не просто закон, а порождающее начало, телесная модель, структура. Я бы считал, что мало называть ангелов просто законом.

Так что порождающая модель, или идея, должна быть в основе учения об ангелах; или о бесах, демонах. С христианской стороны бесы не ангелы, у них личности нет. А в структурном плане ангелы и бесы одно и то же; и те и другие управляют нижними сферами.

Существует 9 чинов ангелов, серафимы, херувимы, престолы, власти, архангелы… Всё это порождающие модели. Они совершают переход от пресущественного к сущностям.

Моммзен: das Buch ohne Index ist kein Buch.

27. 5. 1973. Трус Костюченко в «Мысли». Зачем тогда было браться? Классики дело опасное, то и дело нарвешься. De deo у Спинозы, доказательство бытия Божия у Декарта…

В 5 веке до нашей эры уже носились идеи монотеизма. Еще никто ничего не знал, но Платон, Ксенофонт, Овидий говорят о Боге в единственном числе, о ό θεόζ без всякого имени. Это значит, что появляется недовольство многими богами. Они себя дискредитировали.

— А Элевзин? там как будто бы долго сохранялось живое многобожие?

Ну, как сказать, там ведь тоже Загрей должен был стать благим правителем мира. Его растерзали титаны, и персть, которая осталась после сожжения титанов Зевсом, вошла благой частью в природу людей. Всё это, конечно, соблазнительно, но тоже указывает на единое благое начало. Словом, тут уже большой напор монотеизма. В Диониса верили вначале; а ко времени Овидия он уже считался мифом, который надо иначе понимать, поэтически. Ну, там на Западе есть богословы, которые всё это разбирают. А мы…

— Евангелие тоже было для иудеев соблазн…

Христианство это откровение Божие настолько сильное, настолько всё поглощалось им, что всё прочее падало ниц. Можно, если угодно, сопоставлять его с религией Диониса, вплоть до людоедства, поедания плоти, но это уже теперь никого не интересовало. Только 19, 20 век тут начал находить параллели.

Альтман говорит, что Вячеслав Иванов думал, что Дионис второе лицо Пресвятой Троицы. Альтман почитатель Иванова, получает его сочинения. Мы с ним поссорились. Если бы не женщины, вылетел бы из квартиры. Иванов поэт и солидный ученый, очень важный, знал несколько языков. Он перешел в католичество, считая, что православие бессильно и слабо, продалось власти. А