Режин Перну - Жанна дАрк Страница 59

Именно в это время некоторые из жителей Орлеана поддались обману авантюристки Клод, которая выдавала себя за Жанну, якобы бежавшую из тюрьмы. Согласно хронике декана собора Сен-Тьебо из Меца, она изображала "так хорошо свой персонаж, что многие были обмануты ею". Сначала она появилась в районе Мёза; среди прочих ее приняла Элизабет де Гёрлитц, еще одна представительница Люксембургской семьи, и, по всей видимости, третий брат Жанны, тот, кого звали Жан или Жан-малыш. Он использовал, преднамеренно или нет, создавшееся положение, чтобы получить от города Орлеана субсидию – сумму в 12 франков – под предлогом того, что он хотел "отправиться на встречу с сестрой". Лже-Жанна вышла замуж за сира Робера де Армуаза и каким-то образом заполучила приглашение в Орлеан, где 28 июля 1439 года, согласно расчетным книгам, в ее честь была организована торжественная встреча. В "Дневнике парижского горожанина" подробно рассказывается, как лже-Жанну публично изобличили. Еще две авантюристки в эти смутные времена сумели воспользоваться доверчивостью простодушных людей и выдать себя за Деву, – ведь поверить, что англичанам удалось заточить и умертвить ее, было так трудно!

Возвращение Нормандии

Однако только в 1449 году произойдет решающее событие, относящееся к истории Жанны д'Арк, – возвращение Нормандии. Предлогом послужил захват замка Фужер арагонским наемником Франсуа де Сюрьеном, состоящим на службе у англичан. Этот эпизод с замком нарушил перемирие, ко всеобщему облегчению заключенное между Францией и Англией пять лет тому назад, когда 28 мая 1444 года договорились об обручении короля Генриха VI с Маргаритой Анжуйской, членом королевской семьи, дочерью Рене Анжуйского, племянницей королевы Марии. Вся Европа приветствовала обручение, поскольку оно означало первый шаг на пути к примирению между двумя королевствами. Свадьбу отпраздновали в Нанси в феврале следующего года, а 28 мая 1445 года, ровно через год после договоренности, в Вестминстере состоялось коронование юной королевы.

В то время, когда нападение на Фужер вновь поставило под сомнение наконец-то установленный мир, Карл VII располагал реорганизованной армией и мощной артиллерией. Соотношение сил отныне складывалось в его пользу, тогда как у короля Англии возникли некоторые осложнения: его собственные вассалы не желали ему подчиняться.

17 июля 1449 года началось наступление в Нормандии. Французы уже вошли хитростью в Пон-де-л'Арш. Наемник Робер де Флок захватил Конш; затем благодаря одному жителю Вернёя (мельнику, чья мельница находилась у крепостной стены) Карл VII с августа смог лично руководить операциями и обосновался в Лувье. Узнав о восстании жителей Руана, он направился к городу и торжественно вошел в него 10 ноября 1449 года. Английский комендант Сомерсет получил разрешение убраться подобру-поздорову, отпустив заложников и сдав несколько городов, таких, как Кодбек и Онфлёр. Отступив к Кану, он попытался объединить силы англичан, у которых осталось лишь несколько очагов сопротивления в Нормандии.

Известие о прибытии новой английской армии, высадившейся в Шербуре под командованием капитана Томаса Кириеля (Генрих VI собрал ее на последние средства, заложив драгоценности короны), побудило французов перейти в наступление. Однако армия под командованием графа де Клермона едва не потерпела поражение, так что французы очутились в тяжелом положении, но подоспел Артур де Ришмон с полутора тысячами солдат. Это была блестящая победа – Форминьи 15 апреля 1450 года.

"Мы желаем знать правду об упомянутом процессе"

Тем временем произошло еще одно событие, имеющее отношение к истории Жанны. Возможно, единственное, вызывающее чувство признательности к Карлу VII. Речь идет о его решении, принятом вскоре после прибытия в город Руан. Ему, вероятно, было известно, что руанцы не забыли о мучительной казни Жанны, и он, без сомнения, приказал доставить ему материалы процесса, сохранившиеся в архиепископстве. 15 февраля 1450 года Карл VII продиктовал своему советнику Гийому Буйе письмо, открывшее новую главу, имеющую решающее значение для понимания истории Жанны д'Арк:

"Некогда Жанна Дева была схвачена и задержана нашими старыми врагами и противниками, англичанами, и приведена в этот город Руан, и против нее они устроили процесс, прибегнув к помощи некоторых лиц, использованных и назначенных ими; в коем процессе они допустили много ошибок и злоупотреблений, так что из-за этого процесса и великой ненависти, которую наши враги испытывали к Деве, они беззаконно и несправедливо, крайне жестоко умертвили ее; по этой причине мы желаем знать правду об упомянутом процессе, а также каким образом его вели и организовывали. Вам поручаем, приказываем и недвусмысленно предписываем, чтобы вы все выявили и сообщили подробно и старательно обо всем, что там говорится, и, когда сведения об этом будут вами собраны, доставьте их в запечатанном виде нам и членам нашего Совета… Для исполнения вышеизложенного настоящим письмом даются полномочия, поручение и специальное повеление… Совершено в Руане в пятнадцатый день февраля 1449 года от Рождества Христова… по старому стилю, то есть для нас это 1450 год".

Как бы то ни было, Гийом Буйе срочно предпринял расследование, подтвердившее "истинность названного процесса", проведенного девятнадцать лет тому назад. Выслушали свидетелей: нотариуса обвинительного процесса Гийома Маншона, который давал показания в течение целого дня 4 марта; на следующий день – других шестерых свидетелей: четверых братьев-доминиканцев монастыря святого Иакова, из которых двое – Изамбар де Ла Пьер и Мартен Ладвеню – сопровождали Жанну на костер, а двое других играли второстепенную роль. Допросили также секретаря суда Жана Массьё и, по счастливой случайности, метра Жана Бопера, столь часто бывшего правой рукой Кошона на допросах.

Это первое расследование оказалось довольно поучительным: вскрылись многие факты о приемах ведения процесса; обнаружилась пристрастность судей и то, что военнопленная, с которой и обращались как с военнопленной, была обвинена в ереси, затем осуждена как еретичка при самых сомнительных обстоятельствах.

Однако, поскольку Жанну судил суд инквизиции, оправдать ее и снять обвинение в ереси могла только церковь. Поэтому необходимо обрисовать хотя бы в общих чертах, что произошло в христианском мире с того момента, когда богословы из Парижского университета, опираясь на созданную ими идеологию, инспирировали политический процесс в Руане, до краха этой самой идеологии, когда христианскому миру стало совершенно ясно: "ключ от христианства" находится не в руках Парижского университета.